Сансара

[Мэй_Чен]

Название: Сансара
Автор:  Мэй_Чен
Форма: драббл
Пейринг/Персонажи: Канда/Альма
Категория: гет
Жанр: романс, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: Он вынесет всё. И в этой бесконечной череде смертей и воскрешений когда-нибудь встретит её.

Когда электрические разряды Скина Борика проходят сквозь него, и трещит кожа, и обугливаются даже зубы – Канда Юу сожалеет, что Рая не существует.
И он не сможет встретиться там с ней, и с новым перерождением точно не успеет застать её в живых.
...Тело рассыпалось мельчайшей пылью вместе с Ковчегом, и он жалел лишь об одном: за отпущенные ему девять лет он так и не узнал ничего о ней. А, значит, данный ему Орденом шанс пропал зря. И как ему найти её потом, и будет ли он помнить о ней – последние мысли его перед тем, как исчезнуть окончательно.
Окончательно, но не навсегда.
…Казалось, у него было полно возможностей найти её, возродившись вновь. Частей Невинности не так и много на этом свете, а синхронизированных за все сто лет – по пальцам пересчитать. Но Комуи, припёртый как-то к стенке, делал круглые глаза при словосочетании «Второй экзорцист», мямлил про «секретную информацию, доступа к которой у меня нет», и обещал помочь в меру своих возможностей.
Так и помогает до сих пор.
Канда живёт без неё вот уже девять лет. Нет, его воспоминания не потускнели со временем, они всегда казались то невероятно далёкими, словно прошли уже десятки лет (а так оно и было, как он понял из сбивчивых рассказов учёных других отделов, кто более-менее имел представление о проекте «Второй экзорцист»), то куда более реальными, чем его нынешняя жизнь.
Любовь стала частью его самого. Любить её, стремиться к ней – это для него было так же естественно, как дышать, пить, есть, спать.
Она везде – мелькает светлым силуэтом на фоне тёмных каменных стен – нежная акварель, обрисованная грубыми штрихами угля. И лотосы – расцветают, мерцая в полутьме коридоров Чёрного Ордена, и неизбежно вянут к ночи, оставляя его в бешенстве, что прошёл ещё один бесполезный день. Бесполезный, потому что ни на шаг не приблизил к ней.
Ночами она снова приходит к нему, и они занимаются любовью до одури, бешено, остервенело – или осторожно, чувственно, долго. Он не помнит, была ли между ними близость в той, далёкой, прошлой жизни, но эта, воображаемая – слишком реальна. Нежный запах кожи, тёмные пятна сосков, влажные губы на его шее, невыносимая тянущая эрекция при одной лишь мысли о её улыбке…
И пусть несносный Кролик удивляется потом неудачам на все попытки соблазнить Канду походом в ближайший бордель на совместной миссии, или пригласить в номер хорошеньких соседок по этажу, и подозревает его в любви совсем иного толка. Канда молчит – ниже его достоинства опровергать нелепые придумки юного Книжника. Канда терпит его ухмылки, весёлые перепалки со Стручком, хотя бессилен понять: как они могут веселиться, как могут жить, если у них тоже нет никого, даже отдалённо похожего на неё?
Разум не обманешь – разум помнит свою смерть. Всё вокруг Канды ненастоящее, как и он сам. Всё недолговечно: чуть-чуть, и треснет, обнажая сквозь прорехи тёмное, страшное Ничто, из которого Канда возвращался уже дважды.
Если это та самая Сансара – то как же страшно, как же невыносимо.
Но он потерпит, он выдержит, он вынесет всё. И в этой бесконечной череде смертей и воскрешений когда-нибудь встретит её.
Иначе получится, что все эти девять лет Канда жил впустую.

@темы: фанфики

---

Фанфик, Итан, миди, G.

[Littayuki]

Название: Итан. ссылка
Автор:  Littayuki
Бета:  Phaeton
Персонажи: Канда, Лави
Фандом: D. Gray-man
Рейтинг: G
Размер: миди
Дисклеймер: весь мир и герои мне не принадлежат, только идея
Предупреждение: возможно, что АУ, ООС
От автора: писалось на заявку на One_String D.Gray-Man, Канда | Лави. diary.ru/~onedgm/p163365291.htm
Я заранее прошу прощения у тех сторонников религии, которую мог случайно и нехотя затронуть в религиозных верований. История о книге и Вильяме Миллере основана на реальных событиях прошлого.
Арт:

арт Olvar-san, по которому, собственно, и был написан фанфикшен

12 300 слов...

«…Война закончилась временным перемирием. Ни Нои, ни сами экзорцисты не смогли одержать окончательную победу в финальной битве. Кто знает, сколько лет сможет продержаться этот шаткий мир…»
Конец главы. Я поставил точку и еще раз просмотрел написанные сегодня страницы. Ни одной лишней строчки, ни одного слова, сказанного не к месту, и… самое главное – никаких личных переживаний. Все, как и следовало описать настоящему книжнику. Только История…
Хороший ученик своего учителя. Да упокоится с миром его душа.
Историка не стало десять лет назад. После мучительных недель, проведенных в плену у Ноев, его здоровье резко пошатнулось. Я никогда не видел его таким: он словно предчувствовал что-то, о чем совсем не хотел говорить. Он продержался еще некоторое время, натаскивая меня по таким важным вопросам, связанным с Историей и специфическими способностями книжников, о которых раньше не решался поведать, а затем - просто ушел. Ушел, ничего мне не сказав, даже не попрощавшись. Но я знал, что его в тот день не стало. Подсказывала интуиция. Уж она-то меня никогда не обманывала.
С тех пор столько времени утекло. Я многое в этой жизни начал понимать, и в который раз осознал, что Учитель был прав во всем. Всегда был прав, а я, словно дурак, никак не хотел слушать его и не задумывался над теми словами, что он постоянно, будто мантру, повторял мне, когда мы находились в Черном Ордене. Даже в вопросах дружбы он был прав. Книжник не имеет права заводить какие бы то ни было отношения, так как это непосредственно влияет на его очень ответственную работу. А я… я просто поддался своим чувствам. Мне казалось, что так было правильно, и все, в чем уверял Книжник – это просто слова, пустые слова презирающего этот мир и его устои человека. Я был уверен, что тогда я познал самое главное в жизни. Все это лопнуло, как большой мыльный пузырь. Превратилось в фарс, мишуру. А я, нерадивый ученик, сомневался в нем. Глупо не верить старшим.
- Мистер Итан, вы тут? – прервал мои воспоминания раздавшийся внезапно стук в дверь. Я слышал, как на пороге топтался мой слуга, не решаясь войти в комнату.
- Заходи, Рон, - я уже собрал рукопись в одну толстую папку, которую и передал ему. – Вот, можешь захватить и это.
- Вы так быстро ее закончили? – удивился Рон. – Над прошлой книгой вы работали несколько месяцев. А с этой…
- Очень трудно писать то, что ты придумываешь на ходу, а то, что запечатлено в твоей памяти, описать гораздо проще.
- Я в этом ничего не понимаю, - замотал головой он, - человек я простой, вам виднее.
И правда, Рон был из небогатой простой семьи. Не могу сказать, что ему нравилось работать у меня, но другого такого слугу я бы и не нашел.
Я практически ни с кем не встречаюсь, разве что по работе, редко бываю дома, а когда нахожусь у себя в кабинете, занимаюсь Историей. Естественно, все факты невозможно записать по порядку, но большую часть все же стоит оставить потомкам на память, чтоб и те, кто будет жить уже после меня, могли знать свое прошлое. Без прошлого, как говорится, нет и будущего.
В общем-то, я рад, что судьба столкнула меня именно с ним. Рон помогал по дому во время моих переездов и долгих отлучек, а когда я работал над книгой, исполнял роль посыльного. Немного раздражала его привычка при разговоре торчать у двери, пока я сам не попрошу войти в комнату. Но я с этим уже привык мириться. Его-то не исправишь, а неудобства и лишние проблемы я не хотел создавать ни себе, ни ему. Тем более, всю работу Рон исполнял исправно, никогда не ворчал и однажды я даже слышал, как он выгораживал меня - своего неразговорчивого хозяина - за углом, где, очевидно, мои соседи, старающиеся узнать меня поближе, шептались о чем-то. Занятный он и такой же необщительный, как и я. Он словно жил своей жизнью. Я не жаловался, наоборот, был очень рад, что нашел человека, который в душу не полезет, лишних вопросов не задаст, всегда знает, о чем расспрашивать меня не стоит. Золотой работник.

- Хорошо, Рон, - я посмотрел на образовавшийся беспорядок на столе и попросил его ничего до моего прихода тут не трогать. Я неделю мучился, открывая книги на нужных мне страницах и делая кое-какие записи, сверяясь с историческими фактами и банальными вымыслами. Тут все располагалось именно так, как мне было удобно. Поэтому малейшая смена местонахождения книги или свитка могла полностью сбить с толку. Пока я не закончу это работу, порядок потерпит. Вспомнилось, как я получал за неаккуратность от Учителя, как он повторял, что я был самым несобранным и ленивым его учеником. Прав был.

Слуга понимающе кивнул и отправился исполнять свое задание. Пока его не будет дома, я решил все же отправиться в центр города. Этим утром я получил письмо, в котором меня просили о встрече. Я и раньше получал подобные от Книжников. В последние дни обучения, Учитель рассказал, что есть у него те, к кому он всегда мог обратиться за помощью. Такие же, как и мы - книжники - всегда могли оказать неоценимые услуги и поддержку. Но в благодарность и нам с Учителем приходилось выполнять кое-какие поручения. Услуга за услугу и ничего личного. Чтобы не ошибиться в отправителе, мы всегда помечали письма общепринятым знаком, которые знали только мы - Книжники. Только при обязательном наличии этого секретного знака мы, не задумываясь ни о чем, шли на встречу с посланником.
Все же, после смерти Учителя я не один раз просил их помочь мне. Вот, настало время и мне расплатиться за услуги.

Натянув на себя темный плащ и обмотавшись шарфом, я направился на Восточную улицу. Осень как всегда встречала Лондон непогодой.

Мой дом снаружи ничем не отличался от остальных. Честно сказать, его внешний вид заботил меня в самую последнюю очередь. Все равно через некоторое время придется оставить его. Продам, как и раньше делал. Он выполнял лишь роль перевалочного пункта, который рано или поздно я должен был покинуть. Да и ухаживать за ним у меня не было ни желания, ни сил, ни времени. Я постоянно переезжал с одного места на другое, понимая, что долго находиться на одном насиженном месте скучно и неинтересно. Но и для того, чтобы написать истинную Историю, надо быть очевидцем всего, что происходит, поэтому Учитель и выбирал странствующий образ жизни, нигде подолгу не оставаясь. Вот только с Черным Орденом вышло иначе. Я уже и сам понять не могу, почему все сложилось именно так. Да и сейчас это было неважно. Я забыл, кого я представлял из себя до вступления в отряд экзорцистов. И сейчас не хотел вспоминать свою ошибку. И не вспоминал бы. Если бы вчера с посыльным не пришла записка, написанная корявым почерком, скорее всего, нарочно измененном, чтобы никто не мог понять - кто, когда и где ее написал. Пусть я больше не тот, кем был десять лет назад, но, став Книжником, я должен был принять тот факт, что когда-нибудь кому-то из наших понадобится моя помощь. Я никогда не видел тех, кто так же усердно работает, выполняя работу Историков. И вряд ли когда-то увижу, потому что нам не стоит знать друг друга. Кто знает, может, кто-то, обладающий такими же необычными способностями, как и я, живет рядом со мной?
Пока задание мне не сказали. Самому было любопытно, что же такого произошло...

***

К одиннадцати часам вечера я подъехал к арке. Шел дождь, холодный, частый. В Лондоне постоянно такая погода, и за все время пребывания в этом городе я уже как-то привык к ней. Темное небо, заволоченное тучами, появлявшимися из ниоткуда, да холодные капли, пронизывающие насквозь, уже даже и не раздражали, а так – считались в порядке вещей. Стоя под аркой, обыкновенный человек продрог бы до костей, но не Книжник. Учитель поведал мне такие тайны, о которых я и не подозревал даже, очень полезные, кстати. Я уже и подумать боюсь, сколько еще секретов сокрылось в его памяти…

Но сейчас беспокоило совсем не это. После стольких лет кочевнической жизни я научился переносить и не такие неудобства, как холод и сырость. Сейчас волновало задание, которое мне хотели поручить собратья.
Ожидая написавшего ту короткую записку, я поражался своему спокойствию. Было бы это раньше, я ходил бы из угла в угол и пытался в каждом прохожем разглядеть того, кто должен придти, либо пытался угадать, кто бы это мог быть, а сейчас… такое спокойствие… Словно я внял всем предостережениям и советам Учителя…
- Хорошо, что есть те, кто хоть как-то уважают этикет и приходят вовремя, - от колонны отделилась темная фигура в плаще. Рассмотреть кого-то в кромешной тьме, да еще и закутанным в черную материю, по сути было невозможно. Я и сам был практически в такой же одежде. Таковы правила.
- Есть что-то такое, что может заинтересовать меня? – с каких это пор я разлюбил длинные прелюдии в приветствиях и сразу переходил к делу? Возраст все же сказывается.
- Конечно, - фигура подошла совсем близко.
- Говорите, я слушаю вас.
Его тяжелое дыхание заглушало даже шум дождя, словно он только недавно перенес какое-то острое простудное заболевание. Человек говорил приглушенно, и каждое слово давалось ему с большим трудом.
- Несколько лет назад один из Книжников лишился благословенной книги. Она была украдена из тайника его слугой, который, как оказалось, был послушником одной из баптистких церквей, проповедующих ересь и ввергающих сотни людей в заблуждение, - острый подбородок шевелил складки капюшона. На щеке, не прикрытой толстым материалом, я заметил часть татуировки - символ книжника, появляющийся именно тогда, когда обладатель этого дара ворошит свою память в поисках какой-то важной детали. Что-то было знакомое в его словах, но я не перебил собеседника, позволяя ему продолжить свою речь. – Мы долго искали ее, и вот, совсем недавно, она проявила себя в Американских землях. Некий священник, по имени Уильям Миллер, объявил, что просчитал по Библии дату прихода Господа Бога на землю. На самом деле, это ложные сведения. Я думаю, вы понимаете, насколько это важно именно сейчас?

Честно признаться, не ожидал такого поворота событий. Я даже призадумался. Копаясь в лабиринтах феноменальной памяти, с трудом, но все же, я смог припомнить, что это была за особенная книга. Учитель рассказывал о ней, как о самом великом даре человечеству. Книга словно жила сама по себе, неподвластная никакому внешнему воздействию или чьему-либо желанию. Она могла показать то, что хотел увидеть человек, обладающий ею, но в руках неопытных, необученных она лгала, запутывала. Только человек сильной воли мог управлять ею правильно, слабые же духом должны были наслаждаться сладкой лестью, которой потчевали их заколдованные страницы. Это была ее защита, странная, по своей сути, но не менее логическая и практичная. Обладая этим магическим и могущественным предметом, можно было совершить столько великих открытий, спасших бы не только все человечество, но и планету от самоуничтожения, которое грозило гибели всего живого в недалеком будущем. Я не знал всех предпосылок, ведущих к катастрофе, но даже без Книги мог предположить, чем обернется происходящее. Коротко говоря, ничем хорошим. Но не стоит забывать и вероятность того, насколько опасной окажется книга в руках, не сведущих в ее мощи и силе, у человека недоброго и завистливого, чье сердце было проникнуто тьмой. Даже и думать не хотелось о том, чем послужит она в руках отпрысков Ноев. Никогда не знаешь, что на самом деле замышляли эти коварные существа, но вероятность того, что они снова ринутся в бой с новыми силами, никто не отрицал, наоборот. Нои – очень сильный противник, справиться с ними и раньше казалось сложной задачей, но все же выполнимой. Еще раз подтверждает это случай гибели Ноя, которого уничтожил Канда. Да и сам Тикки Микк неоднократно повторял, что они – такие же люди, как мы, только намного сильнее. Стоило ли верить этим словам – я так не думал. Но попробовать стоило. Пока было перемирие, никто и не думал совершать какие-либо действия. Все словно замерло, но это напоминало затишье перед бурей. Сколько это шаткий мир продержится на непрочном договоре о ненападении, я не знаю, но точно не так долго, как хотелось бы. Нои явно не дремлют. А история с украденной священной книгой еще больше подлила масла в огонь моих сомнений

- Не стоит очередной раз обсуждать деликатность этого дела. Каждый из нас понимает, к чему может привести такой поворот событий, - ответил я на вопрос своего собеседника.
Немного запоздало как-то прозвучал мой ответ. Я почувствовал, как книжник начал было уже беспокоиться по поводу моего столь продолжительного раздумья. Думает, откажусь? Плохо же он меня знает.
В свое время Учитель даже и мечтать не мог хотя бы подержать ее в руках, не то, чтоб иметь счастье прочитать ее. И как только Книжники не уберегли ее? Уму непостижимо! Такая драгоценность…
- Наверное, вас бы это тоже заинтересовало, - продолжал Книжник, словно прочитав мои мысли...

Я попросил немного времени на размышления, но не для того, чтоб обдумать его предложение, я давно уже знал ответ на просьбу. Надо было припомнить еще кое-что, очень важное. Но информация словно бы ускользала из воспоминаний. Странно.
Я не мог видеть лица своего собеседника, спрятанного под капюшоном, но инстинктивно чувствовал, как он молча следил за мной, ожидая ответа.
А дождь утих. Не зябкая прохлада, какую я чувствовал всегда, прогуливаясь по ночному городу на мосту, а приятная. Хотелось дышать полной грудью. Свежий воздух был так чист и так мягок…
Давно не было такого ощущения, что должно свершиться что-то важное, что-то, радикально изменившее бы все мое существование. Легкий порыв ветра, и перехватывает дыхание… После столь живительного дождя природа зашептала, ожила. Это подало мне надежду на что-то хорошее. Звуки падающих капель, срывающихся с влажных листьев деревьев Лондона, были словно музыка.
Где-то у арки ухнула сова. Наверное, прилетела из парка, где обитала уже несколько лет. Никто так и не смог понять, как она тут оказалась.
Судя по информации, которой я обладал и которую мне поведал книжник, похищение этой книги попахивало скрытой междоусобицей между Ватиканом и новым движением церкви. А Ватикану я больше не служил. Не хотел и не собирался даже. Но это нисколько не помешало бы мне согласиться помочь. Как-никак, а это задевало всех книжников, и меня самого в том числе

- Что ж, - произнес я, замечая, как напрягся мой собеседник в ожидании ответа. – Я смогу поехать в Америку. Но ни в какие религиозные столкновения я встревать не собираюсь. Только верну книгу. Если именно та, о которой вы рассказываете, действительно является благословенной, то я буду рад вам помочь.
- Я другого ответа от вас и не ждал. - Врал, подло врал, я же видел, как это было важно для него, а, судя по моему поведению в последние годы, от Итана-книжника можно было ждать всего, чего угодно. - Я теперь более чем уверен, что Книга будет в сохранности, - поклоном поблагодарил меня книжник и протянул какую-то папку. - Здесь билет на пароход, адрес священника, у которого, по нашим последним сведениям, была обнаружена книга и некоторые наши сбережения на расходы в период миссии.
От последнего слова меня передернуло.

***

- Господин Итан? – Рон как всегда застрял на пороге, не осмеливаясь шагнуть дальше. Когда он уже поймет, что я не кусаюсь, ей богу?
- Да, Рон, проходи, - нерешительно тот вошел внутрь.
– Там посылку только что привезли. Ту, что вы заказывали несколько дней назад.
- О! Прекрасно, благодарю, - я вскочил с кресла, отодвигая от себя чашку. Все равно, чай, который я пытался допить, уже остыл. Мне не терпелось посмотреть на содержимое пакета. Захватив с собой нож, я поспешил в холл. Спешно перерезав веревки, опоясывающие упаковку, я открыл пакет и даже не удивился, увидев на лице слуги недоуменное выражение, когда я начал любовно вытаскивать из коробки стопки газет.
– А ты что думал? - спросил я Рона.
- Хозяин, вы как всегда в своем репертуаре, - пробубнил слуга и поспешил ретироваться. Действительно, единственное, что я мог заказать себе - или книгу какую-нибудь, или архив старых документов, чтоб изучить их, или старые журналы, которые уже давно утратили свою актуальность, а для меня были в самый раз. Вся эта информация содержала очень важные факты и те детали, зацепившись за которые, можно было выудить и свою, необычную, но наиболее правдивую линию происшедшего. Ибо не все то правда, что пишут в классических исторических книгах.

Я просто не знал, когда, но Нью-Йорские газеты рано или поздно должны были огласить что-то сенсационно-странное. Конечно, находясь здесь, в Англии, сложно было обнаружить что-то стоящее. Именно в этом случае всегда помогает периодика. А все выпуски газеты «Нью-Йорк» были сейчас как раз кстати. Меня не интересовали ни экономические новости, ни вести моды. Я знал, что именно я хотел найти. Несколько месяцев назад, когда я прогуливался по столичным улочкам, мне на глаза попалась первая страница какой-то газеты, где было сказано о каком-то чуде: то ли пришествии бога, которого ожидают жители Америки, то ли еще каком-то сверхъестественном явлении. Я тогда не обратил на это внимания. Вопросы религии меня сейчас волновали в последнюю очередь - это все была завуалированная политическая борьба, в которую вмешали самое святое - веру человека.

Билеты, которые выдал мне Книжник во время встречи у арки, я запер в письменном столе. Исходя из дат, написанных на них, через две недели меня будет ждать пароход в порту. Путешествие, благодаря которому еще одна загадка будет разгадана. Очень важная, между прочим. Учитель бы мной гордился.

Полдня ушло на то, чтоб пролистать только половину стопки. Я уже хотел было сделать перерыв и перекусить, как следующей газетой оказалась имена та, которую я и искал.

«Фермер Вильям Миллер, представитель одной из баптистских церквей Нью-Йорка, объявил, что, согласно его вычислению, пришествие Иисуса Христа на землю состоится очень скоро, а именно… »
Вырвав лист, я сложил его вчетверо и спрятал в книге, которую сейчас читал…

***

Долго собираться не пришлось. Готовиться к долгой поездке - довольно привычное, я бы сказал, дело. Годы скитаний научили брать с собой только самое необходимое. Хорошо еще, что Рон привык к моим частым отлучкам, и присматривает за домом. А когда я возвращаюсь и запираюсь у себя, он ничего не расспрашивает. Все же, я никогда не жалел о том, что взял Рона к себе на работу. Платил я ему исправно, так что не было на что жаловаться ни мне, ни ему.

Неделя пролетела так быстро, что я и оглянуться не успел, как уже находился на пароходе, наслаждаясь своим долгим путешествием. Это был круизный рейс, поэтому люди здесь собрались веселые, настроенные на отдохновение от городской жизни. Развлечения придумывали себе самые разнообразные. Постоянный озорной смех и шутки невольно привлекли меня и я втянулся в беседы с ними. Как же давно я не танцевал на приемах, не пил хорошего выдержанного вина, не ухаживал за молоденькими незамужними девушками…
Эх, ностальгия…
Но только мне стоило отвернуться от веселой компании и посмотреть на горизонт, где небо слилось с землей, с чувством опьянения смешивалась какая-то горечь. Стоило только немного расслабиться, как перед глазами тотчас же появлялась картинка из моего прошлого, от которого я столько лет безрезультатно отмахивался. Давно не позволял себе этого. Наверное, я слишком много выпил и очень часто смеялся, отвечая на шутливые реплики присутствовавших здесь дам и джентльменов. Даже в этой веселой компании мне чего-то не хватало.
Глупости какие. Книжнику не пристало размышлять о своем прошлом. Солнце так красиво играло бликами на тревожных морских волнах. Хотелось отдохнуть от всего, отрешиться от этого мира. Бокал вина пьянил, а океан так успокаивающе на меня действовал, уводя в грезы о чем-то приятном, о чем-то забытом, о том, что нашептывал звук удара волн о борт нашего корабля…

***

Отдельная комната. Отлично. Как давно я уже не выезжал на подобные задания. Да и очень меня уж эта книга заинтересовала. Учитель так много о ней рассказывал, хотя ни разу в руках-то и не держал. А ее тайну узнать было огромным искушением, особенно для такого любопытного человека, каким был я.

Надо было сосредоточиться на деле. Прогуляться по городу, понаблюдать, что тут творилось. Найти месторасположение церкви и попытаться распознать именного того священника, который и был мне нужен. А дальше… дальше можно будет поступать в зависимости от ситуации. Заглядывать наперед никогда не пытался, судьба странная штука.
Наведя кое-какие справки о великой Книге, я не знал, что было правдой тут, а что – вымыслом, но все же, как историку, мне было бы очень любопытно увидеть ее воочию. Это было моим долгом. Я потом мог поделиться своими знаниями со следующим поколением книжников. Когда-то и у меня будет свой ученик.

***

Найти баптисткую церковь оказалось проще простого. Она выделялась на фоне остроконечных башен величественных католических церквей и соборов.
Снаружи ничем не приметное здание, внутри оказалось довольно необычного построения. Довольно высокие своды, непривычно выкрашенные в белый цвет, не создавали ощущения скованности и не давили, как это зачастую бывает в церквях, где всегда было красиво, но чувство какой-то безысходности, собственное никчемности не покидало никогда. Тут же все было совсем наоборот: легко и как-то свободно, что ли.

Не успел я перешагнуть порог этой скромной церкви, как услышал звучный голос священника. Значит, начали уже вести утреннюю мессу. Чистый голос оратора разносился эхом среди колон, подпирающих довольно-таки высокий потолок. Никто не обратил на меня внимания - наверное, постоянно тут кто-то входил и выходил - все прихожане внимали словам своего мудрого пастыря, слушали его с неким благоговением, словно этот человек изрекал саму истину. Некоторые же настолько были увлечены идеей, которую описывал священник, что во взгляде можно было уловить отношение к нему, как к божеству какому-то.

Слева как раз оказалось свободное место, поэтому я присел рядом с какой-то пожилой женщиной. Рядом с ней маленькая девочка скучающе шаркала ногой по полу. Ее бабушка внимательно слушала то, что говорил священник. По речам, которые он произносил: о явлении сына господа Бога, о его пришествии на Землю, - я мог предположить, что это и есть тот самый человек, которого я должен был разыскать. Обведя взглядом трибуну, у которой вступал оратор, и его паству, я увидел человека, сидящего на несколько рядов впереди меня. Что-то было в нем такое, что заставляло снова и снова всматриваться в него, словно я хотел и в то же время боялся узнать в нем кого-то до боли знакомого. Сердце дрогнуло, и я перевел дыхание, подумав, что все может показаться… Этого просто быть не могло… Тем более, я не думал, что он мог оказаться в этой странной далекой стране. Хотя, с чем только черт не шутит.

- Спасибо, что верите в Господа нашего! – продолжал священник, и я, оторвавшись от созерцания спины незнакомца, посмотрел на него. – Спасибо, что пришли сегодня! Да хранит вас Бог.
- Аминь, - хором произнесли прихожане и начали расходиться, кто куда: кто направлялся в сторону священника, пытаясь спросить его о чем-то важном, кто сразу направлялся к дверям здания.
- Мистер Миллер, я хотел бы посоветоваться с вами… - это сразу привлекло мое внимание. Значит, я не ошибся – он и есть тот самый человек. Вполне возможно, что он обладал святыней, которая ему совсем не принадлежала. Вот только интересно: он ее тут припрятал или оставил все же дома. Раньше всегда в церквях строили любопытные тайники. Отыскать их несведущему было очень трудно, ну а мне не в первой. Было дело - участвовал даже в строительстве одной церкви, мне там рассказали все принципы строительства, все классические тайники, какие только могли быть. Это не только отличная информация для истории, она вполне могла бы мне пригодиться и сейчас, если основным, самым простым путем, я не смогу отыскать эту книгу… Но спешить было некуда.
Я так отвлекся от наблюдения за пастырем, что упустил из виду заинтересовавшего меня человека. Скорее всего, показалось, решил я. Только я развернулся в сторону дверей, меня толкнул один из выходящих прихожан. Не извинившись, он удалился из церкви…

- Вы что-то хотели? – внезапно услышал я за своей спиной уже знакомый голос и обернулся.
- Можно сказать и так, - не лукавя, ответил ему.
Я представился заинтересованным в его новом учении человеком, который столкнулся с несправедливостью настоящей церкви.
- Я хочу верить в себя, не быть связанными ни с одной церковью, - говорил я почти искренне.

Принял меня он на удивление вежливо, даже попросил пройти в кабинет. Видно, доверяли тут даже посторонним. Однозначно, странный город.

Мы несколько часов проболтали по поводу прихода Иисуса, но ничего нового я для себя так и не узнал. Все это было уже известно каждому. Он только оттолкнулся от какой-то новой детали, на которую не обратили внимания классические церкви, когда прочитывали древние страницы библии. Да и про Книгу говорил коротко и сжато, словно не желал выболтать какую-то важную тайну. Либо кто-то не позволял, как знать, как знать…

Но единственное, что я понял: этот человек явно немного помешан на этом, и никакой новый мессия не придет на землю – все это просто бред.
Хотя, честно сказать, священник настолько убедительно все это рассказывал, словно он сам был уверен, что отдает миру часть той священной истины, которую узнал. Даже безбожник, вроде меня, смог бы уверовать в каждое сказанное им слово.
Я нередко такое наблюдал…

Я так и ушел ни с чем, а священник был крайне доволен нашей встречей, уверяя меня, что чем больше овец он соберет, тем сильнее будет Новое Царство. Чушь несусветная, но если в такое верят, что я мог поделать?
Я, как всегда, оставался при своем мнении. А вот книгу отыскать уже стало моей первостепенной задачей, потому что в руках такого фанатика она могла натворить очень много дел и благо бы - хороших. Только знать ему пока об этом не стоит. Видел, как разбитые иллюзии уничтожали человека полностью, превращая его в дикого зверя, не контролирующего себя. Да и в назначенный день никто не явится им, чтоб спасти. Я был в этом уверен. Книга попросту лгала, как и говорилось в древних манускриптах.

Этим вечером не удалось уснуть. Я покрутился некоторое время в кровати, зарываясь головой в подушку, а потом, решив, что это все равно бесполезно, пересел в кресло. С теплой чашкой в руках, до краев наполненной благоухающим чаем, я пытался привести всю информацию, полученную во время беседы с Миллером в четкий алгоритм.
Вильям предсказывал через три дня пришествие Господа Бога на землю, который создаст новое царство и заберет всех овец с собой в новую и лучшую жизнь. Чушь несусветная, но в каждой чуши есть доля чуши. Зная историю от и до, я мог представить, кем мог оказаться этот новый Бог, и от этого мне никак не стало легче, наоборот. Слуги дьявола сейчас затихли, но кто знает, что они готовили. Даже несмотря на подписанное перемирие, они могли замышлять все, что угодно.

Семь лет уже, как ни один из отпрысков Ноя не проявлял активной деятельности где-либо на планете. Они словно бы замерли, дожидаясь чего-то. И вот, нате вам – пришествие Христа. И украдена святая Книга. Я не мог не сопоставить эти факты и не сделать кое-какие свои выводы.

Три дня прошли в глубоком изучении всех таинств нового течения религии. Баптисты оказались сами по себе очень необычными людьми. Поговорив с некоторыми, я узнал, что многие из них закрыли свой бизнес, продали дома, оставили свои семьи, которые не принимали их веру. И все это делалось только для того, чтобы чистым и незапятнанным отправиться в Новый Мир. Я, конечно, такие радикальные решения не очень приветствовал, а иногда попросту не понимал, но это в очередной раз показало силу их веры.

В назначенный Миллером для святого шествия день, я вышел в центр города. Возле церкви собралось много народу, как и обещал Вильям. Его адепты были в белых одеждах, и вся группа направлялась в сторону гор, как то, якобы, и завещала священная Книга. Все было сделано строго по правилам, которые диктовал Миллер. Священник утверждал, что если не последовать общепринятым догматам, то это будет еще одним доказательством их веры в Бога и в то, что сын единородный придет забрать своих овец в Мир свой.
Белый балахон, естественно, я не надел, из опыта зная, что в таких ситуациях лучше все наблюдать со стороны. В точно обозначенное время колонна двинулась в сторону места, на котором, якобы, и произойдет встреча избранных с самим господом богом. Книгу ни у одного из присутствующих я не увидел и решил, что, скорее всего, они ее припрятали надежно… Не может быть, чтоб они не захватили ее с собой, как главный реквизит.

А мне оставалось только молча следовать за колонной, наблюдая, как толпа любопытных зевак пополняет шествие. Некоторые из «непосвященных» голосили о том, что все сектанты помешаны, что никакой Бог не придет, другие стенали и хватали за руки своих родных, просили опомниться и вернуться в семью…

Посторонние контрастом выделялись на фоне толпы, одетой в белое. Казалось – весь город пришел посмотреть на то, как Мессия заберет свой народ в новое царство.

Несмотря на мирный и спокойный шаг «избранного» народа, я ощущал какое-то внутренне давление, царствовавшее среди баптистов. Я первоначально списал все это на ожидание чуда.

Когда они остановились, их окружала уже немалая толпа, с любопытством вглядывающаяся в небо, словно уже точно зная, откуда должен был появиться Мессия.
Я медленно начал подходить к Вильяму, чтобы получше услышать его последнюю речь.
- Друзья, - говорил он громко, – Сегодня мы увидим настоящее чудо! Сегодня к нам спустится Спаситель!
Тут я увидел, как он наклонился к маленькому семилетнему мальчику, который подал ему какой-то сверток. Книга! Драгоценная вещь была обмотана белым материалом. Ах, вот оно как…
Размотав книгу и открыв ее, Вильям начал читать пророчество.
Все присутствующие слушали очень внимательно, подняв руки к небу, в выразительном жесте призыва Месии и ожидания чуда. А я пытался рассмотреть книгу. Вполне возможно, что это, скорее всего, могла быть только ее точная копия. Копия той самой настоящей Книги, о которой говорил мне Учитель. Не увидев ее ближе, уверенно утверждать этого я не мог. Но даже и эта копия не имела права находиться в руках смертных.

…Часы проходили в утомительном ожидании, но веры баптисты не теряли. Зеваки, ожидающие чуда, начинали расходиться, утверждая, что никакой Бог не придет, как они и были уверены в этом ранее. К вечеру уже практически все разошлись, кроме самих истинно верующих.
А я уходить не торопился. Таинственная книга, которую я должен был вернуть в Индию, откуда она и была украдена, все еще находилась в руках Вильяма.
Пока баптисты ждали чуда, я приблизился к Миллеру настолько, что мог рассмотреть вблизи книгу. На пожелтевших от времени листах абсолютно ничего не было написано. Так мне показалось, наверное… Или что-то тут было не то, но что?

- Вечно путаешься под ногами, - прорычал кто-то возле меня, и темная фигура ринулась в сторону Вильяма. Что-то кольнуло прямо в сердце, и я замер на месте, словно замороженный. Этого не может быть! Просто не может быть…
Просто показалось, - пытался уверить самого себя. Тщетно. Шикарная шевелюра, собранная в высокий хвост… Ладони запотели. Это не мог быть никто иной, кроме…

- Стой! – опомнившись, я бросился в сторону того, кто явно не с лучшими намерениями направлялся к священнику.
Предугадав его движение, я попытался остановить этого человека. Но уже был уверен в том, что мне это вряд ли удастся. Своевольный, самоуверенный. Никогда никому не повиновался, был сам себе на уме. Неужто еще тогда не понял, что я читаю его как открытую книгу?
- Прекрати, - оттолкнул он мою руку и бесцеремонно толкнул Миллера, отчего тот грохнулся на землю, с неприкрытым удивлением наблюдая за тем, как человек в темном плаще перехватил книгу.
- Остановись! – одновременно выкрикнули я и Миллер, но он нас не слушал.
Взгляд его раскосых глаз был словно сталь. Я почувствовал, как давно забытое чувство скрытой опасности, которое я испытывал каждый раз, когда скрещивал с ним взгляд, снова захлестнуло меня.
- Ты не имеешь права, - позабыв обо всем, я перекрыл ему путь, пытаясь выхватить книгу из его цепких пальцев. Баптисты в это время бросились врассыпную. Но сейчас не это было главным.
Он все же жив. Но как? Аллен говорил, что он почти самоуничтожился, когда нес Алму к ковчегу. Как же…
- Кто бы говорил, - процедил тот сквозь зубы.
Все тот же взгляд, хмурый и полный презрения, все тот же голос, немного хрипловатый и резкий, даже слова те же… Я не верил тому, что происходило. Этого просто не может быть, - снова и снова повторял я. Даже ущипнул себя, чтоб проверить, не очередная ли это галлюцинация из тех, что съедали меня живьем первое время после окончательного ухода из Черного Ордена. Но все, что происходило, было так реально.

Все в Черном Ордене после того злополучного дня считали его погибшим. Некоторые с радостью приняли эту весть, считая - этот псих с катаной давно должен был оказаться на том свете, чтобы не играть на нервах у всех представителей Ордена. Некоторые с сожалением, потому что, несмотря на скверный характер, его уважали. Но такой поворот событий никто не ожидал. Сколько раз Канда повторял, что не умрет, никогда не умрет. И когда мне сообщили, что он исчез, я не поверил.
Даже после стольких лет, когда я понятия не имел – жив ли он, где вообще находится, что с ним, я никогда не верил в его смерть. Юу слов на ветер не бросал.
В то время мы с Учителем уже находились в плену у Ноев. Не могу сказать, что мне там очень понравилось. Они выпытывали информацию, о которой ни я, ни Книжник понятия не имели. Я-то действительно, а вот на счет Панды посомневался бы. Понятия не имею, какие еще тайны были сокрыты в его воспоминаниях.

Наступали сумерки. Пока мы с остервенением смотрели друг на друга, поднялся ветер, отчего мой капюшон упал, открывая лицо, а шарф заметался по ветру, словно покоряясь чьей-то невидимой руке, терзающей его. Локон длинных волос хлестнул по лицу человека, каждая черта которого, каждое движение будоражило мои воспоминания. Взгляд его хмурых глаз оставался прежним. Он поднял руку и отлепил упрямый локон.
- Я должен забрать ее, - я все же остановил его.
После стольких лет, естественно, вся наша прошлая дружба ничего не стоила. Сейчас, для меня особенно - главным была только Книга, и чхать, что она может оказаться подделкой. Главное – отобрать ее у него.
- Не получишь, - он вырвал ее всего лишь одним движением руки, и я поразился его силе
- Я не сдамся, ты должен понять! - Я не мигая смотрел ему в глаза, хмурые, злые, решительные и такие родные… Словно и не было всех этих лет. Но нет! Я – Книжник!
- Я никому ничего не должен! - рявкнул Канда.
Я был готов ко всему, к перепалке, брани, но совсем не был готов к тому, что он молниеносным движением обнажит катану и стремительно устремиться прямо ко мне.
Я только и успел, что сделать шаг назад - удар я все равно не смог бы отразить - и острое лезвие прошло рядом, чуть задев плащ. Да что он такое вытворяет? Совсем рехнулся?
- Ты что… ненормальный…
Такой же… псих… Что-то захрипело сзади и, обернувшись, я заметил акума. Он уже занес было надо мной нечто слабо напоминающее то ли топор, то ли молот какой-то, но рассеченное тело уже набухало, покрываясь кровью. Секунда, и оно взорвалось, окропив нас с Кандой багровыми брызгами. Мерзость какая. Откуда они вообще здесь взялись? Так значит…
- Слева! – прогремел у самого уха Юу. Я пригнулся, а он рассек Мугеном второго акума.
Увернувшись от еще одного перерождающего на глазах зверя, я отбил одного, попытавшегося потянуться за книгой, но так и не успевшего: молот припечатал его к земле, опалив. Потом еще пару…
Я хотел молотом вызвать огненную печать, но только ударил было им по земле, как вспомнил, что нам с Кандой ничего не помешает, а вот книга может и пострадать. Она все же была как-то связана не только с нами – экзорцистами, но и с нашими противниками - Ноями. Только вот как? Это и следовало мне узнать до того, как я отвезу ее обратно в Индию
- Лови! – Юу, по старой привычке, наверное, перекинул мне драгоценную ношу, а сам побежал крошить так называемых прихожан церкви. Совсем не изменился. Как и прежде – стремится посмотреть смерти в лицо. И как только я раньше не смог разглядеть в них акума? Да, признаю свою оплошность. Должен был догадаться.

Только вот, что казалось мне невероятным: отчего же эти последователи ложного бога продержались так долго в человеческом обличии? Насколько мне известно – время пребывания в прежнем виде очень ограничено. Не проходит и пары дней, как демоны первого уровня сразу же превращаются в акума, а тут… Я встречался и с акума четвертого уровня, так что знаю уже, как они выглядят и как себя ведут. Эти совсем были, тьфу, без году неделя. И где они взяли столько сил держаться в обличии человека?

И тут я вспомнил историю о маленькой ведьме. Ее мне рассказал Канда, еще когда мы находились в Черном Ордене. По его мнению, она настолько сильно поверила в то, что она и есть сестра, в которую она вселилась, что смогла очень долго время продержать в человеческом обличье. А значит, и акума, вернее, баптисты, тоже свято верили в это. Чудовища, верующие в бога, как это странно…Но у них был свой бог, отрицать не буду.

Отбросив толпу настигающих нас акума, я заметил, что один за одним они начали отступать. Решили все же сохранить свои ряды для другого нападения, неплохо, однако. Естественно, кто из них мог знать, что на их встречу с господом явятся экзорцисты.
Поймав книгу из рук Юу, я уже никому не собирался отдавать ее. В толстенном переплете, расшитая драгоценными камнями, она была ценна не только из-за своей стоимости, она хранила в себе очень важную информацию, так необходимую для книжников. И я никому ее не собирался отдавать. Тем более, этому лгуну и паразиту.

Все время, пока Канда приближался ко мне, осточертевшая ухмылка не покидала его лица. Все вокруг опустело. Не было ни баптистов, ни зависших в воздухе акума. Были только я и Канда. Что-то в его движениях показалось опасным. Как бы я хорошо ни знал его, но никогда не мог догадаться, что же на самом деле он думал. Тем более – сейчас, когда он стал таким далеким и незнакомым…Таким…
- Книгу! – вот так, ничего не произнеся более, он потребовал то, что я уже начал прижимать к себе, пятясь назад.
Прищуренный взгляд колючих глаз и ничего более. Ах да, как я мог забыть про эту ухмылку!?
- Больше ничего не хочешь мне сказать? – я отступил, не желая возвращать ему то, что по праву принадлежало только книжникам.
- Нет, - Канда остановился, и я весь напрягся в ожидании нападения, изо всех сил вцепившись в книгу и не зная: держать ли ее перед собой, подобно щиту, или спрятать за спину.
Когда-то, очень давно, я дорожил им. Юу был мне самым настоящим другом. А сейчас мне казалось, что я практически не знаю этого человека, смотрящего так, словно еще секунда – и он разорвет меня куски. Зверь, самый настоящий зверь.


продолжение в комментариях))

@темы: фанфики

---

Фанфик "Сигареты"

[Мэй_Чен]

Название: Сигареты (А ты чувствуешь Бога?)
Автор:  Мэй_Чен
Дисклеймер: не моё
Рейтинг: R
Персонажи: Канда, Тики, Комуи, Лави, ОМП
Жанр: джен, дарк.
Размер: миди
Статус: закончен
Предупреждение: жестокость, насилие, ОМП; частичное АУ
Размещение: запрещено.

Канда не идиот. Пусть он не может толком выучить ни одного языка, позорно путается в географии, и в этом даже тупой Стручок его превзошёл, но Канда куда больше видел в свой жизни. И сейчас он нутром чует, что в Ордене что-то не так.
Научный отдел находится в странной ажитации, учёные постоянно переглядываются и шепчутся между собой, у них вид людей, связанных между собой некой тайной.
Комуи ходит по Ордену усталый и бледный, отвечает невпопад, раздражается без повода; он забрасывает свои основные дела, и за прошедшие недели ни один новый Комурин не вырвался из его лабораторий.
Ещё в Орден зачастили всякие шишки из Центра. По крайней мере, за последние двадцать дней в Отделение приезжали целых три раза какие-то высокие чины, перед которыми кланялся, стиснув зубы, смотритель, и даже Левелье перед ними ходил по струнке.
Да, Левелье... Он и сам выглядел не лучше Комуи, не спит ночами, похоже. И Линка забрал себе от Уолкера, приставив вместо этого к нему какого-то нового мальчишку, с которым Стручок теперь грызётся постоянно.
Появилось слишком много чужих, из самого Центра. Идя по коридору, можно наткнуться на Ворона, который, величественно шурша чёрным, до пят, одеянием, проплывает мимо, не здороваясь и даже не поворачивая головы. Это злит. И настораживает.

— Лави, — окликает Канда, и молодой Книжник поворачивается, удивлённо приподняв брови: чтобы Канда назвал его по имени, чтобы Канда специально заглянул в библиотеку ради того, чтобы найти его? — Ты знаешь, что здесь творится?
Канде претит кого-либо о чём-либо расспрашивать лишний раз, обычно он просто ждёт, пока ему объяснят то, что ему знать необходимо. Но гнетущая атмосфера давит на него, требует выхода. В воздухе пахнет опасностью. И Канда не может сидеть и ничего не делать.
Лави ничего не надо лишний раз объяснять, что в нём очень ценят собеседники.
— Не знаю наверняка, — медленно отвечает рыжеволосый ученик Книжника, — но, похоже, в нашем Научном отделе завелось нечто любопытное. То, что может повлиять на ход войны... Я сам видел нескольких учёных из Ватикана здесь, они точно не стали бы приезжать из-за пустяка…
— Снова мутят с созданием новых Апостолов... — бормочет Канда.
— Проект "Четвёртый экзорцист"? — усмехается Лави. — Я не уверен, все держат язык на замке. Старик тоже ничего не смог узнать более подробно.
— Или, может... — начинает Канда и тут же сам себя обрывает.
— Акума пятого уровня? — спрашивает Лави. — Или... – он оглядывается по сторонам и шепчет почти беззвучно. – …Ной?
— Ага, сейчас, — Канда качает головой. — Четвёртый разнёс напрочь всё Европейское отделение. Мы не смогли бы удержать его. Ватикан не станет подвергать риску людей и держать таких противников рядом с нами.
Лави пожимает плечами.
— Это лишь мои догадки.
Не прощаясь, Канда поворачивается к нему спиной и выходит из библиотеки. Лави сказал ему всё, что мог узнать. Обрывки тихих фраз, которыми обмениваются между собой учёные, краем глаза увиденные слова на документах, что переносятся из одного отдела в другой — Книжники на верном пути, и вряд ли они ошибаются. Но неужели Ватикан не боится рисковать людьми? Или, наоборот, надеется, что враг, который попробует вырваться, будет встречен и остановлен экзорцистами. Естественный щит?
Чёрт, они все там совсем посходили с ума, говорит он сам себе, яростно мотнув головой. Нет, не может быть. Комуи изобрёл очередного Комурина, более эффективного, который может убивать акума... Или они снова химичат с созданием экзорцистов. Дохимичатся когда-нибудь, вашу мать…

Любопытство Канды удовлетворяется довольно быстро и очень неожиданным образом.
Левелье вызывает его к себе и сообщает, что Канда временно будет помогать Научному Отделу в неком очень важном и секретном деле. И ему, Левелье, очень хотелось бы, чтобы молодой экзорцист не особо разглашал то, что он может увидеть там.
— Чего я там не видел? — не сдерживается Канда, и Линк, стоящий сзади старшего инспектора, недовольно хмурит светлые брови. — Понял вас, — нехотя поправляется Канда.
Левелье улыбается и кивает.
— Вас введут в курс дела относительно ваших текущих обязанностей.
В курс дела его вводит какой-то незнакомый ему учёный, невыразительный мужчина средних лет с мутными глазами под тусклыми стёклами очков, один вид которого вызывает у Канды стойкое чувство неприязни. Канда не любит учёных с детства. Со своего второго рождения.
И посвящение в тайну выглядит так:
— Молодой человек, в ваши обязанности входит безоговорочное исполнение всех моих приказов, без каких-либо ненужных вопросов. Вам понятно?
Канда даже не успевает ответить что-либо, как учёный высокомерно спрашивает с явным итальянским акцентом:
— Надеюсь, вам не стоит объяснять, что вы должны держать язык за зубами обо всём, что увидите? Дзирелли, — обращается он к своему помощнику, ничуть не смущаясь присутствием Канды, — а никак нельзя заменить этого на какого-нибудь из Воронов? У меня совершенно нет доверия к экзорцистам. Ох, уж это Европейское Отделение, берут к себе чёрт знает кого...

Первое же задание повергает Канду в страшную ярость, отчего он хочет сразу кинуться к Комуи и высказать ему всё, что думает о Ватикане и этих высокомерных учёных-итальяшках. Но потом вспоминает измученный вид смотрителя и чуть остывает.
По дороге в засекреченное отделение Научного отдела помощник так разозлившего его учёного поясняет с извиняющей улыбкой:
— Понимаете, ситуация несколько непривычная для нас... Мы все сейчас немного на пределе. Обычно мы работаем с Воронами, но сейчас в силу определённых обстоятельств мы вынуждены дёргать вас... Это не продлится долго, поверьте.

Он спокоен, он совершенно спокоен, не стоит снова начинать перепалку с ватиканскими выскочками.
Его, Канду Юу, одного из лучших бойцов Ордена, убившего сотни акума и даже одного Ноя, что не удавалось до сих пор никому из всех остальных бездельников, просят отнести стакан воды в некую комнату. Отлично, самая подходящая для него работа. И Комуи, и Левелье, и весь их чёртов Центр скоро узнает, что Канда думает о них в общем и о каждом в частности.
Его гнев несколько остывает, когда он видит количество охраны перед входом в засекреченную часть Научного Отдела, множество всевозможных замков и тысячи этих их Вороновских карточек, ленточек и листочков с заклинаниями, которые порасклеены везде, то тут, то там, на стенах и даже на потолке.
— Будьте очень осторожны, — напутствует Канду Дзирелли, вытирая пот с высокого красного лба. — Это существо очень опасно. Я даю вам пластиковый стакан, потому что стеклянным он смог очень сильно ранить прошлого охранника, Ворона, кстати. Разбил стекло и искромсал его осколками. Он чуть не сбежал тогда, поэтому очень прошу вас!..
— Я понял! — рявкает Канда, вырывает стакан и быстро проходит мимо охраны.
Перед ним раскрываются одни двери, другие, множество дверей, большое количество охраны, и Канда думает про себя, что мысли Лави насчёт пятого уровня были не таким уж и безумием.

...Последняя дверь закрывается за ним. Канда в небольшой белой комнате, освещённой яркой лампой дневного света. Напротив него на узкой невысокой кровати сидит человек. Обычный человек, весь обмотанный бинтами, грязными и окровавленными.
Мужчина поднимает на него мутноватый взгляд, и Канда вздрагивает. Лицо пленника наполовину скрыто бинтами, но желтовато-карие глаза, родинка под левым нижним веком...
Тики Микк. У них получилось поймать Ноя, Господи Боже...
— О, я знаю тебя, юноша! — с вяловатым воодушевлением произносит Ной, откидываясь назад и опираясь спиной о стену сзади него. — Вода? Как мило.
Канда сглатывает и молча подаёт ему стакан воды.
Как им удалось?! Он же умеет проходить сквозь стены, он превосходит силой обычных людей. Канда в одиночку еле справился бы с ним. Если справился бы.
— Хоть одно знакомое лицо, — продолжает Ной, и хотя он старается говорить беззаботно, голос у него хриплый, измученный. — А то вечно какие-то незнакомые люди, не знающие даже элементарных правил приличия. О, спасибо, — он берёт стакан из руки Канды, чуть задевая её ледяными пальцами. Жадно пьёт. Скашивает глаза на отступившего назад экзорциста. — Не волнуйся, радиус моих передвижений очень ограничен. — Ной приподнимает одну ногу, раздаётся звяканье, и Канда видит на его лодыжке стальной обруч, цепь от которого тянется куда-то под его кровать, к стене. — Я могу лишь ходить вокруг постели и еле-еле достаю вон до того места. — Ной кивает в сторону подобия унитаза, встроенного прямо в пол.
— Это так забавно, за мной следят круглыми сутками, и это малыш-голем под потолком не отворачивается, даже когда я его прошу, — Тики отпивает ещё немного воды из стакана и с лёгкой улыбкой смотрит на Канду, наблюдающего за ним с каменным выражением лица. — Очевидно, ваши учёные полагают, что некоторые процессы Нои совершают иначе, чем люди. Надеюсь, они убедились уже, что ошибаются.
— Пей быстрее, — хрипло говорит Канда.
— О, нет, — Тики наклоняет голову набок. — Куда ты так торопишься, юноша? Обычно я сижу тут один, и заходят ко мне люди, явно не расположенные поболтать. Скучать тут не приходится, но просто дружески пообщаться не с кем.
— Дружески? — Канда не может не поддаться на провокацию. — Ты совсем сдурел, Ной. Допивай и давай сюда этот чёртов стакан!
— Ладно-ладно, — Тики залпом допивает остатки воды. — Это всё, что будет мне сегодня, верно? Хм.. Ты не мог бы передать своему начальству, что если меня слишком долго не кормить, я вполне могу умереть. Хотя, если их устроит и труп Ноя — тогда они на верном пути.
— Отвечай, что спрашивают, и будут с тобой нормально обращаться, — брезгливо отвечает Канда, забирая стакан
— Ты думаешь, меня пытают? — охотно и насмешливо спрашивает Ной, снова облокачиваясь спиной о стену и запрокидывая голову назад. — О, я рассказал бы всё, что знаю, в любом случае вам это никак не поможет. Нет, меня не допрашивают, — он качает головой. — Я же говорил, со мной почти не разговаривают сейчас. На мне всего лишь ставят опыты.
— Ясно, — Канда окидывает его недоверчивым взглядом. Когда-то лощёный, манерный, а теперь измученный, слабый; на бинтах проступают кровавые пятна, и кожа на лице, где её видно, сероватого цвета, но это не цвет кожи Ноя — просто признак общего истощения организма.
Не повезло.
— Ваши учёные проверяют, как я реагирую на электрический ток, на яд, на холод и жару, сколько смогу не спать и не есть, — охотно рассказывает Тики. – Ещё у меня берут образцы кожного, волосяного покрова, слизистой, костной ткани. Части внутренних органов, — он прикладывает руку к животу, к расползшемуся по бинтам тёмно-багровому пятну.
Канду передёргивает.
— Хочешь, чтобы я тебя пожалел? — фыркает он. — Я видел Дейсю в Барселоне после встречи с тобой. Он выглядел не лучше тебя, но он был мёртвый. Переживёшь, — он поворачивается, чтобы уйти.
— Ещё они проверяют, насколько сильна у меня регенерация, — Ной словно рассказывает о погоде за окном, настолько спокоен его голос. — Отрезали мне палец и ждут, отрастёт или нет. Только эти их техники — они блокируют и мои способности Ноя, и регенерацию. И сейчас я такой же, как и обычный человек. И палец не вырастет снова. Тебе знакомы все эти опыты, а, юноша?
— Хватит, — отрезает Канда. — Всё, я ухожу.
— Принеси мне сигарет, это же не запрещено? — вдруг просит Ной, и в его голосе звучат нотки мольбы.
Поверженный враг, что может быть противнее?
— Посмотрим, — говорит Канда и берётся за ручку двери.
— Я люблю "Голуаз," — невинно говорит за его спиной Тики.
— Я не говорил, что обещаю, — отрезает экзорцист и приоткрывает дверь.
— Ещё можно вопрос? — голос Тики вкрадчив, и Канда знает, что надо просто выйти, не слушать его, но он останавливается. И поворачивается к Тики.
— Чего?
— Ты всё время теперь будешь здесь на подхвате? — интересуется Тики.
— Твоё какое дело?
— Будешь помогать им, да? Держать, пока эти люди отрезают очередной кусочек от меня? — Ной улыбается почти дружелюбно. Губы у него чёрные, искусанные, запёкшиеся.
— Не знаю, — голос Канды смягчается помимо его воли.
— Просто мне было бы чуть легче, если это станет делать кто-то знакомый, — теперь Тики улыбается широко, и Канда замечает, что у Ноя во рту не хватает зубов. "Они берут у меня разные образцы тканей..."
— Я ещё приду, — неизвестно к чему произносит Канда отрывисто и почти выбегает из комнаты.

— "Голуаз", "Голуаз", — машинально повторяет Канда свою новую мантру по дороге назад. Записать где-нибудь, что ли.... Нет, он вовсе не собирается доставать Ною его грёбаные сигареты.
Заслужил, он всё это заслужил. Вон, руку Стручку оторвал, у Сокаро и Найн убил всех их учеников. И Дейсю Канда никогда ему не простит.
Из него живьём сердце не выдирают, пусть не жалуется. Тот итальянец, главный у них, предупредил экзорциста, что наркоз и обезболивание они обычно не используют – зачем церемониться с врагом? – и Канда должен будет помогать удерживать Ноя во время очередного опыта или «взятия образцов».
Но как же всё это противно, как мерзко…
Ему в голову вдруг приходит мысль: а как же Ной закурит, ведь спички ему давать точно нельзя? Обломились твои сигареты…
Хотя ладно, Канда сам может зажечь её. Тики заслужил свою участь, он сам никогда не стеснялся пытать людей. Но лучше бы мечник сам тысячу раз его разрубил Мугеном. Куда легче убить Ноя в бою, чем терпеть грязные бинты и спёртый воздух, остро пахнущий медикаментами, тоскливый взгляд жёлто-карих глаз и жалкую улыбку окровавленных губ.
"Голуаз". Так, кажется?..
— …Слышишь, Юу? Ты знаешь, откуда у Воронов две точки вот тут? – Лави стучит пальцем себе по лбу.
Канда пожимает плечами и делает очередной глоток вина.
— Так я тебе скажу, — Лави оживляется, подбирает под себя ноги, а сидит он на застеленной кровати Канды, и начинает. – Понимаешь, это результат небольшой трепанации черепа, произведенный ещё в раннем детстве. Ребёнку сверлят в голове две дырки, потом вставляют в них такие ма-а-аленькие трубочки и подают по одной специальную жидкость для промывки мозгов, а через другую она выходит вместе со всякими крамольными мыслями... Эй, Юу? Тебе не смешно? Юу-у-у!
— Что? — Канда рассеянно смотрит на него, потом сердито толкает ногой. — Ты меня как назвал, скотина?
— Да ладно тебе, — Лави смеётся, думая про себя, что синяк точно останется. — Не надо так заморачиваться без повода, Юу. Ещё бутылочку?
— Давай.
Канда знает, что молодой ученик Книжника пришёл к нему не просто так. Лави никогда ничего не делает без повода. Но сейчас японцу всё равно, вернее, он совсем не против компании рыжего обалдуя, лишь бы тот отвлёк от не самых радужных мыслей. А то, что Лави кружит вокруг да около, лишь бы выпытать нужную информацию — да ради Бога. От него не убудет.
— Жалко, что мелкий не смог прийти, да, Юу? — идиот лыбится и ловко уклоняется от второго удара ногой. — И с Прыщиком тоже не скучно было. Я его в последний раз чуть не уговорил попробовать.
— Только их сейчас не хватает, — бормочет Канда. Будь перед ним в комнате Стручок — точно убил бы придурка. Есть за что.
Радует одно — Уолкер сейчас сам как на иголках. Парень, которого к нему приставили, куда въедливее Линка, и свои обязанности присматривающего воспринимает слишком уж серьёзно. Юный Ворон — Канда не помнит, как его зовут, но не суть — следит за каждым шагом Уолкера, и, более того, диктует ему свои взгляды на образ жизни, питание и прочее. И постоянно стонет над огромными порциями Стручка в столовой, отчего у мелкого, кажется, окончательно испортился аппетит. Каким бы это удивительным не казалось, но появился в жизни мелкого улыбчивого мальчишки человек, с которым он мог ужиться ещё тяжелее, чем с Кандой. И это... забавляло.
Канда мог бы ещё поразмышлять над этим, повспоминать взбешённое лицо Стручка и его возмущённые крики, это приятно... Но в памяти всё ещё был жив недавний разговор с Комуи.

Едва выйдя из Научного отдела, он твёрдым шагом направляется в кабинет смотрителя,
Перехватывает Ли около собственного кабинета. Удерживает за ворот формы, прижимает к стене.
— Вы что творите, вашу мать?!
Ли понимает его сразу же. Смотрит сверху вниз на Канду мутноватыми от недосыпания глазами, осторожно берёт за запястье.
— Канда, давай поговорим об этом в кабинете?
Экзорцист оглядывается, ловит пару испуганных взглядов, нехотя отпускает смотрителя. Тот поправляет форму, поудобнее перехватывает папку с документами, открывает дверь в кабинет и указывает рукой:
— Прошу.
Канда входит и привычно садится на диван перед столом Комуи. Что бы ни сказал сейчас смотритель, но подобное нельзя оправдать ничем, и если сейчас ему начнут вешать лапшу на уши…
— Это я тебя порекомендовал, — со странной улыбкой произносит Ли, присаживаясь на край стола и не выпуская папку из рук.
— Подожди… Стой… Чёрт, Комуи!.. Какого хрена ты вообще такой спокойный?! – взрывается Канда. — Ты не понимаешь, что ли, что тут творится, и чем это может обернуться?! Блядь, да тут Ной, у тебя Ной под боком!!! И вы его надеетесь удержать кучкой бумажек и всякими значками? Твою же мать, да они меня после повели к этому Ворону, которого он покалечил... Это не человек, это чёрт знает что; я сражался с ним в Эдо, я его смогу остановить, но если не сразу смогу подскочить? Если он половину Ордена положит, прежде чем я подоспею?
— Канда, говори потише, пожалуйста, — успокаивающе просит Комуи. – Тебя, наверное, предупреждали, что информация секретная.
— Секретная? Скрываете, что тут, совсем рядом, Ной, который поубивал кучу экзорцистов как нехрен делать? А если за ним придут? А за ним точно придут, Комуи; тебе напомнить, что творилось, когда вы это Яйцо изучать начали, и пришла та женщина-Ной с кучей акума? Тогда половину Научного отдела в Черепов превратили и увели!.. Да от нас камня на камне не оставят!..
— Пока же не пришли, — мягко прерывает Комуи, разглядывая надписи на папке.
Канда от удивления замолкает на какое-то время. Потом тихим, сдавленным от бешенства голосом переспрашивает:
— Пока? То есть мы тут все сидим, как на пороховой бочке, и ждём спокойно, пока она не взорвётся? Красную дорожку для Ноев приготовили уже, а? Комуи, ну, ты и кретин…
— Орден – это не только я, Канда. – Комуи, наконец, поднимает на него глаза, и экзорцист осекается: столько в тоне смотрителя безнадёжности и усталости.
Теперь, когда поток обвинений и возмущений прервался, Ли встаёт со стола, кладёт папку, обходит его и садится на кресло. Смотрит вопросительно на Канду, словно приглашая его продолжить, но молодой человек молчит, ждёт.
— Разумеется, я предпочёл бы, чтобы Тики не держали здесь. Чтобы вы не подвергались такой опасности. Но так получилось: мы захватили его почти случайно, а Аллен смог открыть Врата лишь сюда, в других Отделениях он не был, Азиатское же ещё не окончательно восстановлено после нападения акума.
— Стручок тоже в курсе? – ошарашено спрашивает Канда.
— Теперь ты знаешь, — кивает Ли. – Да, конечно же, он в курсе. Раз он его сюда перенёс. Ватикан давно мечтал захватить живьём кого-нибудь из Семьи Ноя, и получилось так, что…
Канда почти не слушает его. Стручок знает? И ходит себе спокойно по Ордену, смеётся над шутками Лави, лопает под причитания конопатого Ворона гигантские порции еды – зная, что где-то под ним, в подвалах Научного Отдела, человека, которого он сам доставил в Орден, учёные психи разбирают на части? А как же пафосное «спасать, не разрушая»? Нет, Канде не жаль Ноя, Канда на его месте не стал бы переживать и лить слёзы, но подобная двуличность его раздражает. Чёрт, Стручок ещё более бесполезный и лживый, чем он думал.
— Что делать, Комуи? Что мне сейчас делать? – прерывает он словоизлияния и совершенно не нужные ему подробности пленения Ноя.
Комуи снова поправляет очки, сплетает пальцы рук под подбородком.
— То, что они говорят тебе, — просто ответил он. – Пока есть возможность изучить Ноя – его будут изучать. Предполагаемая польза от исследований перевешивает опасность нападения.
— Ты меня порекомендовал… — задумчиво говорит Канда, вспоминая первую фразу Ли. – Стручка, значит, пожалел.
Ли поправляет берет, трёт лоб, откашливается, но ничего не отвечает .
— Ясно. – Канда качает головой и встаёт с дивана. В самом деле, кому ещё, кроме него, можно это поручить? Уолкер весь изойдётся на сопли, если его носом ткнут в то, чему он сам способствовал. Кроули – та же песня, да и слаб он против Ноя. Лави пока замахнётся своим Молотом, ему сто раз кишки выпустить успеют. Да и если ему ничего не рассказывают – значит, не хотят, чтобы даже Книжники знали об этом до поры до времени. Линали – не для девушки это зрелище, и Комуи жалеет её. Ей и так достаётся.
Остальные экзорцисты тем более не годятся, а генералов дёргать ради подобного не стоит. И кто захочет служить нянькой около еле живого Ноя?
Как ни посмотри, а подходит, действительно, только он. А Комуи… он и сам не рад тому, что творится у него, но что он может против решения Ватикана? Те совсем разошлись, выгнали команду Ривера из Научного Отдела, как будто те ничего не соображают, и пользы от них никакой, и сами теперь всем заправляют.
— Когда они придут, Комуи…
Ли снова улыбается — жалко, беспомощно.
— Поэтому Ватикан прислал сюда дополнительный отряд Воронов, ты их видел, наверное. И по той же причине я уже три недели никого не отправляю на миссию. Хотя с большим удовольствием сбагрил бы вас всех куда-нибудь подальше, пока всё не закончится.
— Закончится? Что значит – «пока не закончится»?
— Извини, Канда, но если у тебя всё, то я хотел бы ещё немного поработать, — с нажимом произносит смотритель. – Делай всё, что от тебя просят, и не конфликтуй с ними, пожалуйста.
Он молча встаёт и выходит из кабинета, не закрывая за собой дверь. Идёт, не останавливаясь, до своей комнаты, заходит, скидывает плащ и садится на кровать.
И сидит так, хотя наступил вечер, и давно пора на ужин, и в комнате сумрак. Сидит в темноте и тишине, пытаясь сопоставить все факты, все кусочки. Пытаясь придумать, как можно преломить ситуацию. Потому что всё происходящее ему очень не нравилось.
Если Ватикан добровольно делает шаг в пропасть, то нечего тащить за собой остальных. И он обязан что-то сделать, а не сидеть и ждать, пока Тики вырвется, и пока за ним не явится вся Графская кодла.
— …Юу, ещё?
— Убью, — беззлобно грозится Канда, протягивая руку за очередной бутылкой. Есть после посещения Тики не хотелось, а вот выпить – самое оно.
Передавая ему вино, Лави как бы невзначай добавляет:
— Сочувствую.
Канда приподнимает брови.
— Ну, ты теперь тоже всё знаешь.
Японец молча продолжает смотреть на него. Лави мнётся, потом бросает опасливый взгляд на дверь и переходит на громкий шёпот:
— Про него. Учёные совсем рехнулись. С ума сойти, да, Юу?
Канда по-прежнему молчит, и Лави поднимает вверх руки, словно сдаваясь.
— Ладно, ладно, я тоже обещал никому ничего не рассказывать, но раз тебя посвятили, я хотел просто поговорить с тобой об этом. Нельзя же так всё оставить, это большая опасность для всех.
— Что делать? – медленно произносит Канда. – Не лезть ко мне, идиот! Ни хрена ты не знаешь.
Лави моргает несколько секунд рыжими ресницами, и после заливается беззлобным смехом. Дальше пьют молча, а когда вино заканчивается, Лави встаёт, чуть пошатнувшись, так же, без слов, шутливо салютует двумя пальцами и выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Канда снова остаётся в темноте один. Но теперь ему чуть легче. Надо ложиться спать, решает он. Завтра снова присматривать за Тики, и надо быть внимательным и сосредоточенным.
После разговора с Тики помощник так раздражающего Канду учёного-итальянца, Дзирелли, проводил его в отделение реанимации при лазарете. И там показал Ворона, изувеченного Ноем при попытке побега. Ему как раз меняли бинты, и экзорцист почти во всех подробностях смог рассмотреть, на что способен Тики, вооружённый лишь осколками стекла.
Глядя на человека, который никогда уже больше не сможет видеть, и на неопределённый срок лишён возможности самостоятельно дышать и принимать пищу, экзорцист почувствовал, как из сердца постепенно уходит непрошенная жалость к Ною. Пусть слабый и жалкий, Ной всё равно враг, и всё ещё опасен. И Канда больше никогда не позволит себе жалеть его. «Голуаз»… Как же, сейчас прямо побежал.
— Сигареты… ему ещё дать… — бормочет он вслух, ложится на кровать и засыпает одетым.

Следующий день совсем не лучше прошлого. Едва Канда успевает принять душ, его вызывают в Научный Отдел. Он должен сопровождать Дзирелли с ассистенткой на утреннем осмотре «опытного образца».
Тики при виде Канды улыбается приветственно и машет правой рукой. На ней нет большого пальца, и Канда против воли думает, что сделали это скорее не в качестве эксперимента, а для того, чтобы сделать его более беспомощным – он же даже ложку толком в этой руке теперь держать не сумеет. Может, отрезали после той попытки побега, вон, на бинтах ещё кровь выступает…
— Уже утро, да? – весело интересуется Ной. — У меня тут постоянно горит свет, и я совершенно запутался во времени. Ммм… — он поводит носом. – Кажется, кто-то недавно пил, и не самое лучшее вино.
Канда вздёргивает подбородок.
— Хотя я не отказался бы и от такого, — добавляет Тики, словно извиняясь. – Какие виды экзекуций у нас на сегодня?
Итальянец неодобрительно смотрит на него из-за стёкол очков, но ничего не отвечает. Привык к подколкам Ноя, догадывается Канда.
Все процедуры стандартны: поначалу осмотр Ноя, когда Дзирелли диктует ассистентке, высокой носатой девушке, о состоянии подопытного; взятие крови для анализов (судя по почерневшей коже на сгибе руки и некоторому количеству времени, потраченном девушкой на поиск «годной» вены, подобное совершалось уже много раз); стакан воды – и Канда временно свободен, но из Отдела его просят не уходить, потому что скоро он опять понадобится.
Экзорцист садится на стул в Главной лаборатории и смотрит неприязненно на снующих итальянцев, щебечущих на своём птичьем языке. Иногда мелькают смутно знакомые слова, но это либо латынь, либо что-то, схожее по звучанию с испанским, который Канда худо-бедно, но знает.
Хочется есть, позавтракать он не успел. Кто-то рядом с ним жуёт бутерброд, и экзорцист неприязненно косится на едока. А потом вспоминает, что Тики не ел уже, наверное, больше недели, и сам на себя злится. Уж если этот выдерживает, несмотря на всё, что с ним делают, Канда точно доживёт до обеда.
Внимания на него никто не обращает, и ради Бога. Вспомнят, когда снова надо будет им задницы прикрыть…
Он вздрагивает, когда рядом с его локтем на стол опускается что-то дымящееся, звякая о металлическую поверхность.
Дзирелли с улыбкой пододвигает к нему чашку горячего кофе.
— Это ненадолго, ещё на час, и вас не побеспокоят до вечера. Тосты хотите?
Канда качает головой и, помедлив, решает отпить немного кофе. Час можно и потерпеть, тем более что лучше чуть душноватый воздух лаборатории, чем вонь той комнатушки, где держат Ноя.

Его берут с собой потом ещё два раза – у Тики проверяют его раны, и Тики дают ещё воды в обед. А потом Канда снова свободен до вечера.
Он покидает Отдел, быстрыми шагами идёт по коридорам, по пути сердито зыркнув на встретившегося по пути Комуи, и добирается до террасы, что при главном зале здания. Выходит наружу и полной грудью вдыхает холодный воздух. Сверху капает, но Канду это не слишком волнует. Он дышит снова и снова, пока из лёгких не выветривается отвратительный запах гнили.
Когда-то давно, путешествуя поездом в одиночестве (искатель не в счёт) со скуки он начал читать книжонку, забытую предыдущим пассажиром. Книжка оказалась откровенно дешёвой, в ней рассказывалось о каком-то знаменитом сыщике, расследующим ритуальные убийства. И Канде попалось выражение «сладковатый запах разлагающейся плоти». Тогда он фыркнул и швырнул макулатуру подальше от себя.
Горе-автора надо подвести к трупу недельной давности и ткнуть носом, чтобы понял – сладким тут не пахнет. Трупы воняют, смердят, от них невыносимо разит, и назвать эту вонь запахом у знающего язык не повернётся. А когда ты случайно наступаешь на него, вот тогда выходит всё, что скопилось внутри за дни разложения, и это самое-самое то, что надо. Сладковатое, как же.
От Тики несёт, как от трупа, понимает он вдруг. Живой человек не должен так пахнуть. Если у него ещё нет гангрены, то скоро точно будет, судя по запаху.
Он стоит ещё какое-то время, не имея особого желания заходить внутрь, пока не замерзает окончательно. И когда уже разворачивается, замечает на перилах начатую пачку забытых кем-то сигарет. Оставил кто-нибудь из искателей, наверное, думает экзорцист брезгливо. Ради интереса берёт её в руки. Не «Голуаз», случайно? Так, просто интересно...
«Джитанс», читает он на английский манер. Синяя пачка, а ней чёрный силуэт женщины с бубном.
Канда несколько раз встряхивает пачку, чтобы слетели капли воды, потом кладёт к себе в карман. Зачем? А нечего оставлять, где любой может взять, бурчит он себе под нос и уходит с площадки.

— Купаться? – удивлённо переспрашивает Тики. – А по какому поводу такая радость? Боитесь подцепить от меня вшей?
В комнате три стены каменные, а одна – прозрачная. Канда замечает это только что. Может, потому, что в первые два визита его внимание было приковано к самому Ною. Или стекло было закрыто тканью, чёрт его знает. В любом случае, сейчас по ту сторону стоит толпа этих учёных – у экзорциста мелькает ощущение дежа вю – и это страшно напрягает.
— Помогите снять с него бинты, — командует тот самый тип, который в первый день сомневался, подходит ли Канда для данной работы. Он и есть главный у них, похоже.
И Дзирелли вместе с носатой помощницей разматывают грязные марлевые ленты, на которых, к удивлению Канды, тоже нарисованы какие-то знаки. Может, зря он паниковал по поводу того, что Ной сумеет вырваться. В Ватикане тоже не идиоты сидят.
А вот на тело Тики под бинтами смотреть ему не хочется, хотя и надо. Канда стоит совсем рядом, держа руку на рукояти меча, наготове, если полумёртвый безоружный враг попытается сразиться с ним и после вырваться на волю через несколько постов с Воронами.
Теперь запах ещё резче и тошнотворнее. Кожа под бинтами бледная, с почти зеленоватым оттенком. Кое-где марля присохла к ране, и бинты дёргают, чтобы отстали от кожи.
— Создатель, как грубо, — вздыхает Тики, протягивая вторую руку девушке, чтобы и её освободили от бинтов.
Когда грязные, дурно пахнущие марлевые полоски все лежат на полу неопрятной серой кучкой, итальянцы помогают ему встать. Тики большого роста, но из-за худобы кажется ещё более высоким. Он совершенно обнажён, разглядеть можно всё тело, а на нём нет, кажется, живого места. Опрелости, ожоги, кровоподтёки, какие-то язвы, порезы, как маленькие, так и широкие и длинные; в правом плече – две круглые подживающая дырки с обожженными краями, явно от пулевого ранения – наверное, на Ное испытывали все возможные виды оружия.
От ноги отстёгивают цепь, и становится видна тощая лодыжка, украшенная блестящей красноватой полоской повреждённой кожи. И всё же Канду это трогает не так сильно, как вид страшного багрового шва через весь живот, до самого паха. Шрам неровный, рваный, и Канде остаётся только гадать, резали Тики так специально, чтобы достать до каких-то внутренних органов, или… Или в данном случае обезболивание тоже посчитали излишней роскошью, и Ной немало подёргался, пока его вскрывали на живую.
Поддерживаемый Дзирелли и его помощницей, Тики подходит к углу комнаты рядом с вделанным в пол унитазом. Рядом – небольшой поддон, над которым висит шланг с душем.
Девушка, ростом почти с самого Тики, протягивает руку, чтобы взять душевую головку, но он опирается о стену, тяжело, но твёрдо, и говорит недовольно:
— Поверьте, барышня, помыться я и сам смогу.
Левой, здоровой рукой, он открывает кран с водой, вздрагивает, когда струи ударяют по голым плечам, но потом справляется с дрожью и начинает водить по телу ладонью, помогая воде смыть двухнедельный (по догадкам и ощущениям Канды) слой нечистот.
На спине его, чуть выше поясницы, отсутствует аккуратный квадрат кожи. Вероятно, учёным понадобился образец кожного покрова. Чёрт, они сами такие же больные, как и сам Ной, думает Канда, брезгливо морщась. И как раз в этот момент Тики оборачивается, почувствовав и перехватив его взгляд. Усмехается и, подмигнув, приподнимает волосы на затылке, обнажая довольно большую почерневшую проплешину, поблескивающую сукровицей.
Канда невольно отворачивается. Что там у него — срезали кусок скальпа, или часть черепа — ему знать совсем не хочется.
Тики, довольный произведённым эффектом, смеётся.
— Эй, не теряй бдительности, экзорцист. Не отрывай от меня взгляда, я в любой момент могу пройти сквозь стену и исчезнуть. Или наброситься на тебя.
— Как же, сейчас, — бурчит Канда, с трудом заставляя себя смотреть на изувеченное тело Ноя. Пусть он видел немало изуродованных трупов, но те, по крайней мере, лежали неподвижно, как нормальные люди. А это ещё дышит и шевелится, от чего особенно противно.
— Заканчивайте, — командует глава итальянской команды, но Тики, не обращая на него внимания, продолжает стоять, подставив лицо воде. Мужчина кидает на Канду сердитый взгляд, потом указывает движением головы на пленника — сделайте что-нибудь. Экзорцист вздыхает, подходит к Ною и протягивает руку, чтобы взять его за плечо.
— Всё, хватит, накупался.
Вода в душе совершенно ледяная.

Потом итальянцы начинают осматривать раны подопытного. Говорят на своём языке, и ни Канда, ни Тики не понимают ни слова. Пожилая женщина с изрезанными морщинами лицом берёт Ноя за запястье правой руки, приподнимает так, чтобы видели все, и произносит:
— Questa necrosi.
Слово "некроси" понятно и без перевода. Обрубок пальца вокруг торчащей косточки распух и посинел.
Начальник научного Отдела Ватикана хмурится, а потом машет рукой и быстро-быстро говорит что-то в повелительном тоне.
Дзирелли, стоящий рядом с Кандой, качает головой. Ему, похоже, эта речь совсем не нравится. Он поворачивается к Канде и говорит тихо:
— Сеньор Росси хочет, чтобы мы почистили руку, отрезав мёртвые ткани, и обработали сильным обеззараживающим. Но я боюсь, что этого будет недостаточно, процесс зашёл далеко.
— Так скажите, — вполголоса отвечает Канда.
— Он не послушает, тем более меня, — вздыхает низенький итальянец.

Осмотр и все необходимые процедуры закончены, и Дзирелли предлагает Канде попить кофе. Экзорцист соглашается, потому что идти куда-то, разговаривать с кем-то в Ордене ему не хочется совершенно, там на него снова накинется Лави, или Комуи пройдёт мимо с видом побитой собаки, или в коридоре попадётся ругающийся со своим наблюдателем Стручок... Стручок...
Пока он пьёт кофе, особо не прислушиваясь к щебетанию Дзирелли, в голову приходит одна мысль, от которой губы Канды поневоле растягиваются в улыбку.
— Хотите булочку? — спрашивает девушка-ассистентка, ободрённая его улыбкой, но экзорцист отрицательно машет головой. После подобного зрелища есть ему захочется ещё ой как нескоро.
— Зовите, когда будет нужно, — коротко говорит он, вставая из-за стола, и уходит.

Уолкера найти теперь всегда несложно по возмущённым крикам, но Канде необходимо, чтобы рядом не было народу. И ему везёт. Стручок попадается ему перед входом в уборную, он стоит и спорит до хрипоты с юным конопатым Вороном на повышенных тонах.
— Мистер Уолкер, это для вашего же блага!..
— Отстань от меня! А ещё лучше, постой тут, пока я в туалет схожу, хотя бы!
— Вы знаете, я не могу на это пойти...
— Тогда иди лучше в!..
Договорить Аллен не успевает, потому что Канда хватает его за плечо и тащит в туалет.
— Канда, ты чего?
— Мистер экзорцист, прошу вас, вы не можете...
Он захлопывает дверь, припечатывает к ней с обратной стороны Стручка, игнорируя стук и возмущённые крики Ворона с обратной стороны.
— Канда...
— Это правда, что ты его сюда притащил через Ковчег? — начинает японец без предисловий.
— Я... Ты... Ты всё знаешь? — потрясённо спрашивает Уолкер.
— А ты, значит, не знал, что я за ним теперь приглядываю? Тогда ты не знаешь, да, что с ним сейчас делают там, в лабораториях? — Канда ухмыляется, наблюдая за тем, как медленно бледнеет лицо мальчишки, и с удовольствием продолжает. – На нём испытывают всякие новые виды оружия. А ещё отрезают от него по кусочку и изучают их, разглядывают под микроскопом.
Аллен смотрит на него испуганно, даже вырываться перестал. Так-то лучше.
— И это ты, а не я и не тот Ворон, которого Ной чуть не убил, должен был возиться с ним дальше, понимаешь меня? Держать его, когда его безо всякого наркоза режут. А теперь ещё и ждать, пока вся Ноевская семейка явится, чтобы его забрать. Ты сам-то понимаешь, что сделал? Тебе хватит сил, Стручок, чтобы защитить всех, когда начнётся бойня?
Уолкер теперь совсем зелёный, и глядит жалобно. Но при последних словах Канды как-то выпрямляется и говорит тихо, но твёрдо:
— Мы все знали, на что шли. И я готов заменить тебя, да. — Он гордо поднимает подбородок.
А Канда представляет, как Стручка скрутит при первом же взгляде на Тики, как он тысячу раз упадёт в обморок, пока над Ноем будут производить очередной опыт, и качает головой.
— Обойдёшься. Я тебе не доверяю. Лучше бы тебе всё время быть наготове, пока Граф не нагрянул.
Он отталкивает Уолкера в сторону, дёргает дверь на себя, отчего Ворон, с другой стороны налёгший на неё, теряет равновесие и залетает внутрь, едва не сбив его.
— Канда! — окликает его Уолкер, но он идёт прочь, не оглядываясь. Он сказал всё, что хотел, и от Стручка больше ничего слушать точно не желает.

…Тесное, душное пространство, где он заперт, словно в кладовке, на ногах и руках — цепи, как у Тики. Его держат в одном помещении с врагом?
— Ага, теперь вместе, — шелестит Ной над ухом. Запёкшиеся коркой губы царапают кожу, а руки, влажные, холодные, обхватывают, лезут под одежду, впиваются в тело. Канда дёргается, только Ной сильный, и Ной разрывает кожу, тянет мышцы, и кричи, не кричи — они будут лишь и смотреть, потому что им необходимо знать для их исследований, как Тики может убить экзорциста голыми руками…


Утром Канда в ещё более мрачном расположении духа, нежели обычно. Кошмарные сны для него не в новинку, но этот особенно противный и липкий. До сих пор на теле чувствуется прикосновение ледяных пальцев Ноя, и дрожью отзывается воспоминание о треске, с которым лопнула растягиваемая им кожа. Может, оттого, что в каком-то смысле он уже был на месте Тики, и вспоминать, как это было, и чем всё кончилось, ему совсем не хочется.
Но какая-то мысль не даёт покоя, цепляется за похожесть этой ситуации, мешает сосредоточиться.
Он спускает ноги на пол и, не поднимаясь с постели, начинает медленно одеваться, снова и снова прокручивая в голове свой сон.
Однажды уже случилась резня, девять лет назад, когда, кроме них с Мари, в 46-й лаборатории больше живых не осталось. И предотвратить это Канда не смог… да и не стал бы, наверное… Он просто поставил тогда точку в той истории, не более.
И если сейчас Ной вырвется наружу…
Он мотает головой. Чёрт, только что на ум пришло что-то важное, связанное с прошлым… Пожалуй, стоит обсудить это с Комуи, потому что у Канды родились некоторые мысли по поводу возможного бегства Ноя.
Привычным маршрутом он идёт через коридоры Ордена к Научному Отделу. В это время его всегда обычно вызывают, и Канда снова не завтракает. Пусть он привык к виду полудохлого искалеченного Ноя, но рисковать всё же не стоит. Вспоминая слабое беспомощное тело врага, а потом свои опасения, экзорцист обзывает себя параноиком и паникёром. Но к Комуи после обеда он всё же заглянет.
А в лаборатории его ждёт новый сюрприз. Глава итальянской команды, сеньор Росси, как его зовёт Дзирелли, или "Главный псих", как его называет про себя Канда, объявляет, что сегодня с утра ещё один эксперимент, который покажет, как тело Ноя реагирует на раствор едкого натрия.
— Что? – реагирует Канда.
— Вы с ума сошли? – устало спрашивает Тики. – О, Создатель, сколько можно…
— Простите, но подопытный ещё не до конца оправился от полученных ранее травм и вчерашней операции… — робко возражает маленький итальянец, и его помощница утвердительно кивает, поддерживая шефа.
— Eseguire! – отрезает учёный. Канда слышал это уже столько раз, что знает значение этого слова. «Исполняйте!», вот и всё. Забавно, и тут как на войне – слушайся приказов старших без возражений.
Вся жизнь – одна большая война с окружающим миром и отдельными его проявлениями, приходит вдруг в голову Канде, когда он помогает ассистентке поставить перед Ноем столик с необходимым оборудованием. Тики смотрит на приготовления из-под полуприкрытых век, отчего лицо приобретает презрительное выражение. Правую, вчера оперированную руку он прижимает к груди, удерживая её левой, словно защищая от каких-либо попыток снова покалечить.
Когда всё готово, и маленький голем подлетает ближе, чтобы зафиксировать процесс опыта, а итальянец с помощницей подходят к Тики, тот не шевелится, но полностью открывает глаза и меряет взглядом учёных.
Дзирелли закашливается и невольно отступает на шаг.
— Э… Послушайте, процедура болезненная, но недолгая, и всё закончится буквально за пару минут.
— Вы полагаете, что я добровольно дам вам сделать во мне очередную дырку? – осведомляется Тики холодным тоном. – Возможно, учёные умы вашего Ордена не знали, но, подавляя гены Ноя, вы получаете в результате обычного человека. И если желаете узнать результат от ожога щелочью, спросите у химиков, узнаете гораздо больше.
Маленький итальянец с девушкой беспомощно переглядываются. Но из-за стекла с другой стороны снова доносится требовательное:
— Eseguire! – и они совершают ещё попытку.
— Сеньор Тики, пожалуйста, не вынуждайте нас на крайние меры, — жалобно просит Дзирелли.
— Это вы не вынуждайте меня, — высокомерно отвечает Ной, ледяным взглядом сверля девушку, в обход столика с оборудованием направляющуюся к нему. Когда она наклоняется и осторожно берёт его за запястье левой руки, Ной перехватывает её запястье другой, забинтованной, и тихо говорит:
— Я же сказал – довольно.
Итальянка выпрямляется и дёргает руку, но Тики удерживает её. Подтягивает к себе поближе и повторяет:
— Довольно, барышня. Поверьте, если вы попробуете это сделать – вам будет потом очень плохо.
Дзирелли испуганно ахает, а за стеклом – движение: двое высоких и широкоплечих сотрудников срываются с места и направляются к двери. Но Канда перехватывает беспомощный взгляд маленького итальянца и действует быстро и решительно.
Тики вздрагивает, когда около его горла оказывается острое лезвие Мугена, и медленно разжимает пальцы правой руки.
— Это нелепо, юноша, — со слабой улыбкой произносит он.
— Подёргайся мне ещё! – хрипло говорит Канда и для большей острастки тычет концом лезвия в горло Ноя. Учёные стоят, разинув рты, пока экзорцист не прикрикивает на них. – Ну, делайте, что надо!
Тики, не отрываясь, смотрит в глаза Канде; и тот не может отвести взгляда от желтоватых глаз Ноя, лишь боковым зрением замечая, как суетятся вокруг итальянцы, как девушка снова берет левую руку Тики, кладёт её на столик, придерживая, а Дзирелли возится, раскручивая пробку, набирая в пипетку едкий раствор, и, чуть посторонившись, чтобы голем мог всё заснять, капает на руку.
Шипение, неприятный запах, но экзорцист смотрит лишь в лицо Ноя, который закрыл глаза, стиснул челюсти, и от невыносимой боли перекашивает всё лицо. Он дышит тяжело, рвано, пальцы правой руки вцепились в бинты на груди, потому что сейчас щелочь разъедает кожу, мышцы, доходит до кости.
Но он не кричит. Прокусывает губы от боли, но никогда не кричит, понимает вдруг Канда. И что это – странная его гордость, стремление не показывать слабость перед людьми, или способность переносить боль лучше, чем обычный человек?
Неважно.
Этой рукой Ной держал за горло Линали в Эдо; ею он убил Дейсю. После его смерти Канда старался забыть вид мёртвого друга: Дейсю, висящего вниз головой, с бледным неживым лицом. Когда-то старался забыть, а сейчас специально вспоминает, и рука сжимает катану ещё крепче.
Его трогают за плечо, и экзорцист вздрагивает.
— Мы закончили, — тихо информирует итальянец. – Вы можете отпустить меч.
— Как? – он глядит на Ноя, съёжившегося на своей постели, потом переводит взгляд на девушку-помощницу, убирающую со столика поднос с оборудованием. – А… рану обработать?
— Мы всё уже сделали. Помогите со столиком, пожалуйста, и будете свободны до вечера.
А Канда не может заставить себя отвести меч от горла Ноя. И Тики сам поднимает на него жёлтые глаза и тихо спрашивает:
— Ты ждёшь от меня благодарности, экзорцист?
Он непонимающе сдвигает брови. Он осторожно отводит в сторону Муген, готовый в любой момент проткнуть Ноя, если тот вдруг решит броситься на него. Но Тики неподвижен, и лишь светлые глаза из-под спутанных волос неотрывно следят за Кандой. И мечник выходит, чувствуя этот взгляд кожей, спиной, всем телом.
Возможно, ему это просто кажется.
А потом он пьёт кофе в главной лаборатории. Это уже привычный ритуал, заведённый с самого начала его работы в научном Отделе, необходимый, чтобы немного перестроиться перед тем, как вернуться в свой обычный мир.
Итальянец что-то рассказывает о своей докторской, которую он обязательно закончит по возвращении в Ватикан, в подробностях описывает предмет исследований, и у Канды от обилия незнакомых слов и странных терминов, половина из которых на латыни, а вторая – на итальянском, начинает ныть голова. Кроме того, его тревожат утренние слова Ноя, сказанные тем вроде как от отчаяния… Но всё же, всё же…
— Вы что-то полезное узнали? – прерывает Канда словесный поток Дзирелли.
— Вы про наши опыты? – откликается итальянец, ничуть не обидевшись, что его перебили. – Не совсем то, что ожидалось, однако… — и на Канду снова льётся река «периферических нервов», «гетероморфозов» и «электрофорезных токов».
— Получается, что о регенерации органов пока речь не идёт, — бодро завершает итальянец. – Хотя я вынужден сказать, что при всём том его выносливость и болевой порог значительно выше, нежели у среднестатистического мужчины данной возрастной группы. И раны затягиваются быстрее, поэтому мы можем проводить больше опытов за тот же промежуток времени, что понадобился бы другому человеку на хотя бы частичное восстановление после всех процедур. Да, — оживляется он, — в крови его мы всё же обнаружили нечто странное, нетипичное для homo sapiens. Но необходимо время для того, чтобы совершенно точно утверждать, что мы обнаружили, чем именно кровь Ноя отличается от крови обычного человека, и как это можно использовать против них.
— Ясно, — роняет Канда и встаёт. – Когда я буду нужен снова?
— Может, ещё кофе? Нет? Э… мы свяжемся с вами сами, не беспокойтесь, но, скорее всего, как обычно.
И экзорцист уже выходит из лаборатории, когда Дзирелли окликает его:
— Сеньор Канда! – и говорит в ответ на его вопросительный взгляд. – Знаете… Если вы думаете, что мы напрасно подвергаем себя опасности, что всё зря – это не так.
Экзорцист кивает и выходит.
А в Ордене царит так нелюбимая им предпраздничная суета, украшаются коридоры и залы.
Со смешанным чувством раздражения и злорадства Канда наблюдает за тем, как учёные из команды Ривера украшают стены еловыми ветками и красными лентами. Вид у них довольно унылый, но при этом весьма свежий. Ещё бы, уже три недели длятся их незапланированные каникулы, а в родном отделе хозяйничают совсем другие люди, и вряд ли эти люди сообщают им, чем там занимаются. Когда тебе сообщают, что ты некомпетентен и бесполезен для серьёзной работы — каково это?
С другой стороны, по приказу Левелье и Комуи перекрыли доступ к его лаборатории с незавершёнными Комуринами, как будто он не глава Европейского Отделения, а такой же рядовой сотрудник. Впрочем, ему сейчас совсем не до своих безумных изобретений. А в курсе дел его держат, Канда сам на днях замечал его в Научном отделе. И Комуи стоял по ту сторону стекла, когда с Тики проводили очередной опыт. Такое белое лицо у смотрителя Канда видел лишь, наверное, во время нападения четвёртого уровня на предыдущее Европейское отделение Ордена.
Экзорцист проходит через главный зал и видит огромную ёлку, которую каким-то непонятным образом сумели затащить в здание Ордена. Линали, стоя на небольшой стремянке, вешает на колючую ветку перламутровый шарик, а рядом, внизу, с несчастным лицом стоит Миранда, у ног которой поблескивают осколки особо невезучих ёлочных украшений. В руках девушка судорожно сжимает последний шарик.
— Линали, а что можно подарить Канде на Рождество? – слышит мечник её тихий робкий голосок.
Он еле сдерживается от того, чтобы фыркнуть, но Лотто всё же замечает его, вспыхивает румянцем и роняет на пол единственный оставшийся у неё стеклянный шарик, и тот разбивается о каменный пол с укоризненным звоном.
Экзорцист качает головой и идёт дальше. Миранда, что с неё взять.
А Канде совсем не нужны эти обязательные подарки, которые неделю потом будут валяться в комнате, потому что рука пока не поднимается выбросить, и лишь по прошествии некоторого времени отправляются в мусорную корзину.
Никакого сакрального смысла в дурацких христианских праздниках он не видит, что бы там его учитель не рассказывал в своё время про Спасителя и прочую ерунду. А Линали гнёт иную линию, что праздник собирает вместе всех близких людей, и Орден на время становится "одной большой дружной семьёй".
Да, конечно. Всё так и есть, от первого слова до последнего. Как будто она сама не пыталась бежать из Ордена ещё на его памяти, и словно они все тут собрались не потому, что им всем нужно противостоять Графу так или иначе, а если бы война сейчас закончилась, все бы разошлись и не вспомнили друг о друге.
Вообще, если подумать, с какой стати ему отмечать рождение какого-то сомнительного и явно не дружащего с головой человека, случившееся почти две тысячи лет назад, и вообще неизвестно, жил ли такой на самом деле, или всё выдумки.
Однажды, больше чем полгода назад, наверное, ещё до Ковчега, во время очередной пьяной посиделки на троих в комнате Лави ученик Книжника на пьяную голову завёл разговор о христианстве.
Если подумать, то к главенствующему положению в мире её привело лишь стечение обстоятельств, разглагольствовал юный ученик Книжника, с сожалением заглядывая в горлышко почти опустевшей бутылки. Да и сама христианская религия по сути своей вторична, так как изначально основана на иудаизме, и не скрывает этого, называя частью канона Ветхий Завет. И если бы не привлекательность новой веры для угнетаемых слоёв населения, а в дальнейшем и государственная поддержка на высшем уровне, жили бы мы сейчас и не знали, что был такой человек, Христос, и за нас, неблагодарных, отдал жизнь.
Но некоторые дальновидные умы поняли, что религия может быть мощным оружием, и понесли христианство по миру огнём и мечом, наплевав на заповеди так чтимого ими бога.
Когда ошеломлённый его словами Уолкер попытался что-то возразить, Канда неожиданно для себя спросил, не думает ли Стручок, что он лучше других, хотя и сам он убийца?
Если подумать, закивал Лави, то у акума есть душа и тело, и они — разумные живые существа, уничтожением которых экзорцисты и занимаются, и тогда все экзорцисты — убийцы, и все в какой-то мере нарушают заповедь Бога — "не убий".
— Конкистадоры в своё время сильно подсократили численность индейцев, потому как считали, что раз они не христиане, то у них нет души, — добавил он, — и убийство их, по сути, убийство зверей, а не людей.
После чего Стручок и Кролик принялись яростно спорить, а Канда задремал. Снова разбудил его Уолкер, случайно задев рукой, и он смог услышать окончание спора.
— ...Как ты можешь говорить так, Лави, после всего, что видел и знаешь!
— Вот как раз потому, что я видел и знаю...
— А твоя Невинность — разве это не чудо? И кто тебе её дал? Канда, — он повернулся, очевидно, в поисках поддержки, — вот откуда у тебя твоя Чистая Сила?
В ответ японец так оскалился, что Уолкер поперхнулся, и дискуссия сама собою сошла на нет.

Он поворачивает за угол, и в него с размаху врезается только что некстати припомнившийся Лави. В руках он тащит огромный ворох мишуры, и в лицо Канде утыкается блестящее и шуршащее безобразие.
— Юу, привет! — рыжий ученик Книжника жизнерадостно смеётся и словно невзначай накидывает на его шею золотистую волосатую гусеницу мишуры. — Идём спасать от Миранды ёлочные игрушки!
— Делать как будто нечего, — рычит Канда и поднимает руку, защищаясь от попыток Лави украсить его голову блестяшками. — Прекрати, какого чёрта?
— Мне же тяжело, — притворно вздыхает Лави. — Понеси и ты немного!
В ответ Канда молча рвёт на себе мишуру, которой его успели опутать, собирает в комок и запихивает сопротивляющемуся Лави за шиворот. Рыжий экзорцист хихикает, извивается и комментирует:
— Ай!.. Юу, не надо, щекотно же!.. Может, хоть не на людях, а?
— Сейчас в рот засуну, — предупреждает Канда, и когда Лави с комично-испуганным лицом сжимает губы и мотает головой, всем своим видом говоря, что в жизни больше ни слова не скажет, отпускает его и идёт дальше.
В волосах его подрагивают несколько обрывков блестящей плёнки, не замеченные им.
— Ты прекрасен, Юу, — с кривой усмешкой бормочет Лави, кидает ворох украшений на пол и, согнув руку, начинает вытаскивать из-под свитера мишуру. — Ной хоть понимает, как ему повезло с тобой? — добавляет он почти беззвучно, наклоняясь и снова собирая в комок шелестящую мишуру.
У Лави тоже совсем не праздничное настроение.
.

@темы: фанфики

---

Фанфик, "Я, снова я и Аллен", Канда/Аллен/Тики, PG-13, юмор, миди, 4-ая глава

[MyTrueColors]

- Название: Я, снова я и Аллен.
- Авторы:  YukiaSatomi,  Aleks-Neko
- Бета: Phaeton,  Littayuki
- Фендом: D.Gray-man
- Рейтинг: PG-13
- Пейринг: Канда/Аллен/Тики
- Жанр: юмор, стеб
- Размер: миди
- Статус: в процессе
- Права: Идея  Littayuki, персонажи Хошино, а мы взяли, поигрались и отдали
- Размещение: без разрешения никак нельзя.
- Саммари: ЧС такая ЧС.
- Предупреждение: СТЕБ, ООС, Канда ругается, Тики тоже.

От Авторов

От авторов: С праздником, дамы!

Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.

Глава 4.

Глава 4.

Аллен проснулся от того, что кто-то дергал его за волосы и больно кусал за ухо, при этом неприятно шлепая по щекам. Аллен полежал пару минут, не открывая глаз и не меняя позы, надеясь, что Тимкампи устанет и улетит. В том, что это был именно Тим, Аллен не сомневался. К великому сожалению Уолкера, голем, видимо, сдаваться не собирался, продолжая жевать ухо.

- Всё, Тим, отвали, я уже встал, - сонно проскрипел Аллен, отмахиваясь от надоедливого голема, зарываясь головой под подушку и переворачиваясь на живот. Пока он вертелся, одеяло почти сползло на пол, открыв его обтянутые короткими шортиками бедра. Сделав пару кругов над Алленом, Тимкампи схватился за резинку нижнего белья и, оттянув ее, отпустил, звонким шлепком окончательно будя своего хозяина.
- Ти-и-и-и-им! Мать твою! Я тебя убью! – Встав с кровати, Аллен попытался поймать голема, на что тот лишь оскалился зубастой улыбкой, резво уворачиваясь от рук Уолкера.
Вдоволь напрыгавшись, но так и не поймав расшалившегося Тимкампи, Аллен зевая сел на кровать и посмотрел за окно, где было серо и уныло: шел дождь, и стекла дрожали от ветра. Настроение у Аллена, и так бывшее около плинтуса, опустилось еще ниже. Ему ничего не хотелось делать, только спать ну и, может быть, поесть. Сладко зевнув и еще раз обиженно глянув на Тима, который кружился под потолком, Аллен потянулся за одеждой.

Когда Уолкер вышел из своей комнаты и направился в столовую, он неосознанно окружил себя «темной» аурой, поэтому ни один из встречных людей не рискнул с ним даже поздороваться. Сам Аллен же отметил, что все на него как-то странно смотрят, а стоит ему пройти мимо, как за спиной сразу же начинают шептаться.
Пятой точкой понимая, что сегодня день будет богат на новые неприятности, Аллен свернул в столовую, где уже собралась большая половина всего Черного Ордена.

- Доброе утро, Аллен, как спалось? – Поздоровался Джерри, когда очередь дошла до Уолкера.
- Да как-то не очень… - немного сухо ответил Аллен и быстро продолжил, не давая повару возможности вставить хоть слово. - Мне, пожалуйста: суп мисо, картофель, запеченный с сыром и говядиной, картофель по-деревенски с чесночным соусом, запеченную свинину с томатами, мясную запеканку, омлет, салат греческий, булочки, рис с подливкой и на десерт – пирог с яблоками и мармелад.
- Я слышал, теперь ты с Кандой? – с жизнерадостной улыбкой спросил Джерри, передавая тарелки в руки Аллена.
У последнего от этих слов задергался правый глаз.
- Хе-хе, ну… мы просто… это...- желая избежать ответа на вопрос, Аллен быстро отошел от окошка, таща за собой тележку с едой.
Уолкер не любил так поздно приходить на завтрак, так как в это время практически все места были заняты. Кроме стола, за которым сидел Канда: искатели и другие экзорцисты предпочитали отложить прием пищи или же есть стоя, нежели в компании с мечником.

Наконец, увидев свободное место за столом, где сидели Линали и Лави, Аллен со своей горой еды решительно направился к ним. Тики, как заметил Аллен, уже сидел в своем уголке и мрачно глядел на поднос перед собой, в гордом одиночестве. Однако садиться рядом с «Кандой» Аллену не хотелось совершенно. Линали вчера и так что-то несусветное ляпнула. Аллен все еще надеялся, что слух не разлетелся по всему ордену, и у него еще есть шанс объяснить девушке, что все далеко не так, как она подумала. Однако подходящих идей, чтобы объяснить перемирие с Кандой, при этом не рассказывая про Тики, Аллен еще так и не придумал. Но с Линали стоило поговорить, и как можно скорее, пока про эту нелепую историю не узнали все.
«Не приведи Господи, до учителя дойдет… Вот где ад начнется…» - мрачно подумал Аллен, передергивая плечами.

- Доброе утро, Линали, Лави, – остановившись рядом с ребятами, поздоровался Уолкер, выставляя первые тарелки на стол. Сев рядом с Лави, Аллен уткнулся взглядом в тарелку, откусывая кусок мяса.
- Аллен, плохое настроение? – аккуратно спросил Лави, видя, что у друга совсем другое выражение лица, нежели обычно.
Уолкер ничего не ответил, только свирепым взглядом окинул столовую – до него начали долетать обрывки фраз и перешептываний искателей… Аппетит начал резко портиться, так как, судя по всему, уже весь орден обсуждал «бурную жизнь» Аллена и Канды, да еще и с такими подробностями, что у Аллена заалели уши.
«Когда успели-то, Господи, ну за что…» - причитал про себя Аллен, с остервенением пережевывая откусанный кусок.
В молчании прошло несколько долгих минут. Желая разрядить атмосферу за столом, Лави начал обсуждать какую-то новую книгу с Линали. Аллен же остался безучастным, с мрачным видом поглощая остатки еды и стараясь не слушать разговор за соседним столом. Пару раз Лави попытался намекнуть Линали, чтобы она молчала и не вздумала лезть с вопросами к Аллену. Однако, та не стала обращать внимания на знаки, подаваемые им, и невпопад выпалила:
- Аллен, а почему… Ой, - начала было Линали, но резко замолчала, посмотрев на Лави, который пнул ее по ноге под столом.
- Ммм?.. – отвлекся Аллен от еды.
- …ты не с Кандой? – как ни в чем не бывало, закончила Линали.

Это стало последней каплей. Вскочив со своего места, Аллен был готов разразиться гневной тирадой, но резко замолчал, прикусив язык.
- Потому что сегодня кто-то долго спал и в столовую пришел поздно…- раздался совсем рядом с ухом низкий бархатный голос Канды.
Аллен так и застыл, ошарашено глядя перед собой, а Тики, хмыкнув, потрепал Аллена по седой макушке и, прихватив тарелку из-под носа Уолкера, поспешил удалиться из столовой.

- Охренел! - прорычал пришедший в себя Аллен и рванул за Тики, сбивая с ног встречных людей.
- Обалдеть! – удивленно выдохнула Линали в полной тишине переполненной столовой. Еще несколько минут все присутствующие, не веря своим глазам, смотрели на дверь, за которой поочередно скрылись два экзорциста.

- Это что было?! – Аллен влетел в комнату Канды и с разгона накинулся на Тики, валя того на пол, – Это, мать твою, что в столовой было?!
Аллен прекрасно понимал, что все слухи можно было бы пресечь, пояснив, что кто-то кое-что не так понял. Что его, Аллена, и Канду ничего не связывает. Можно было бы попытаться вывернуться, что, наконец-таки включив голову, они решили «пожить в мире», не пытаясь оскорбить или убить друг друга. Можно было придумать что угодно и спустить все на тормозах, если бы не этот придурошный Тики, который своей фразой испортил все. Теперь ни один человек в Ордене не поверит даже в самые убедительные доводы, а слух обрастет новыми подробностями.

Усевшись верхом на Тики и прижав того к полу своим телом, чтоб он не смог вырваться, Аллен с маниакальным блеском в глазах принялся его душить, не обращая внимания на тщетные попытки задыхающегося Микка, пытавшегося оторвать от своей шеи руки рассвирепевшего экзорциста.
- П-перестань д-душить, - прошипел Тики Аллену.
«Мда, не думал, что Малыш так отреагирует».
Отпихнув Уолкера ногами, отчего тот отлетел к двери, Тики поднялся, опираясь о стену, и, немного отдышавшись, уселся на кровать.
«Малыш недоволен… Это нехорошо».
- Ну, малыш, успокойся… Все не так плохо, - ласково улыбнувшись, заискивающим тоном проговорил Тики, понимая, что без сигарет и нормальной еды он тут долго не протянет.
- Успокоиться? – орал Аллен, поднимаясь с пола. – Все не так плохо?!
«Малыш не хочет успокаиваться…» - отметил Микк, вскакивая с кровати и отпрыгивая от вновь озверевшего Аллена к окну.
-Да я тебя… - прошипел, медленно идя к Тики, Аллен. – Удавлю…

Рванув в сторону Ноя, в состоянии слепой ярости, Аллен допустил ошибку, позволив Тики увернуться. Оказавшись за спиной мальчика, Тики схватил того за плечо и повалил на кровать лицом вниз, заламывая руки. Аллен попытался вывернуться, брыкаясь и стараясь освободить руки. Перехватив Аллена за запястья, Тики придавил его к кровати весом своего тела, лишая всяческой возможности вырваться. Аллен дергался, злобно шипя и матерясь несколько минут, после чего прекратил тщетные попытки столкнуть с себя Ноя.
- Отпусти, ублюдок, - злобно прорычал Уолкер.
- Фу, какая грубость. Не отпущу – опять же драться полезешь.
Аллен снова завозился, но и эта попытка успехом не увенчалась.
- Слезь с меня, извращенец, ты тяжелый, - буркнул Аллен.
- Ты будешь хорошим мальчиком? – слащаво протянул Микк, лежа на Аллене и наслаждаясь моментом.
- Нет, но и драться не полезу, только слезь с меня, - более-менее начал успокаиваться Уолкер.
Тики был огорчен тем, что Аллен так быстро сдался: слезать с него все-таки не хотелось категорически. Но, похоже, тот и так был обижен, и усугублять ситуацию Тики не собирался.
Последний раз вжавшись в Аллена и сглотнув, как бы невзначай утыкаясь носом тому в шею, Тики отпустил его руки и перекатился на кровать, кое-как улегшись рядом.

- Знаешь что… - задумчиво произнес Аллен, растирая затекшие запястья.
Тики вопросительно выгнул бровь.
- А не пойти-ка ли вам обоим в задницу? Хватит. Вы оба заварили эту кашу, сами и расхлебывайте. Я умываю руки, - Аллен встал с кровати и развернулся, направляясь к двери.
- Но малыш, стой, - Тики понял, что перегнул палку и сейчас теряет союзника, а это грозит проблемами, даже если Аллен ничего никому не расскажет.
-Вот уж не думал, что с тобой такие проблемы будут, - ядовито отметил Аллен, закрывая за собой дверь.
- Но малыш, я без тебя…

Аллен несся по лестнице вниз, перепрыгивая через две-три ступеньки. Не хотелось ни видеть, ни слышать кого бы то ни было. Пошли они все, эти искатели, экзорцисты, Канда и остальные, во главе с Микком, Графу в зад. Аллен и сам не понимал, почему его так раздражает этот нелепый слух про него и Канду – поведение Тики воспринималось слишком остро, хотя, скорее всего, тот лишь шутил. Проклиная весь белый свет, Аллен выбежал на улицу. В лицо сразу же ударил холодный ветер. Поежившись от холода, Аллен быстрым шагом направился куда глаза глядят, главное один и подальше от этого дурдома. Бездумно проходив по протоптанным дорожкам среди деревьев достаточно долгое время, Аллен ощутил, что он уже окончательно замерз и относительно успокоился. За время прогулки он решил вернуться в комнату Канды к Тики и объявить тому о своем решении поставить точку в своей помощи этому придурку.

Тики нервно курил третью сигарету подряд. Обижать и расстраивать малыша в его планы не входило, но он и предположить не мог, что Уолкер так бурно отреагирует на такую мелочь. Микк злился на самого себя: вот так вот все испортить, не удержаться и распустить руки. Сейчас вспомнился ему случай с экзорцистом, с которым Тики столкнулся в одном городе. Он тогда разозлился за то, что тот посмел швырнуть ему в лицо своим грязным мячиком. На что он понадеялся, тот экзорцист с колокольчиком на шапочке? Дейся Барри, кажется так его звали, это имя было на пуговице, которую он отрывал от костюма апостолов при каждой своей победе. Тогда Тики не хотел никого убивать. Этот парень не был у него в списке тех, кого он в обязательном порядке должен был уничтожить. Но, как и сегодня в столовой, Тики тогда тоже не смог сдержаться - искушение было сильнее его. А случай в бамбуковой чаще с Алленом? Что ж, выдержкой Тики не отличался и похвастаться этим не мог. «Надо с этим что-то делать…» - подумал про себя Тики, делая в уме пометку на будущее.

Хотя…какая к черту выдержка и сила воли, если ты Удовольствие Ноя?

Потушив сигарету о многострадальную крышку часов с лотосом, Тики задумался над тем, что же делать дальше. То, что Аллен сбежал, отчасти было ему на руку: это давало время сообразить, как все исправить и повернуть так, что бы выгодно было обоим, ну, по крайней мере – Тики.
То, что по возвращении Аллен соберет свои пожитки и окончательно переберется к себе и, в лучшем случае, объявит нейтралитет и пообещает «почитать» в свободное время книжки в поисках решения их с Кандой проблемы, было очевидно. И это Тики абсолютно не устраивало. Он не собирался сдавать позиции, желая получить как можно больше, пока судьба дарует ему такую возможность. Словно ища решение проблемы, Тики снова оглядел комнату Канды, и тут его осенило.

- … В общем, нужна новая комната. На двоих. – Донесся до проходящего мимо кабинета смотрителя Лави голос Канды.
- Хорошо. Через пару часиков можете переезжать в комнату на последнем этаже, – ответил Комуи.
Лави лишь хмыкнул, улыбнувшись и покачав головой.

Открыв дверь своей комнаты и не обнаружив там ничего, кроме какого-то хлама, который начал валиться прямо голову, Аллен, мокрый, замерзший, почти успокоившийся, снова начал звереть. На все вопросы по хозяйственной части подразделения ответы знал Комуи, к которому он и решил отправиться.

Постучавшись в дверь и получив разрешение войти в кабинет смотрителя, Аллен с дьявольской улыбкой спросил его:
- Комуи, что произошло с моей комнатой? В ней свален какой-то мусор, которого еще утром не было.
- О, Аллен, ты не в курсе? Значит, это был сюрприз! Ко мне сегодня заходил Канда и попросил выделить вам обоим комнату попросторнее, так как все равно уже весь орден в курсе ваших отношений. Кровать там широкая, выдержит вашу активную жизнь… - сверкнув очками, тот. – А старые комнаты решили переоборудовать в кладовки… - закончил он, смотря Уолкеру вслед, загадочно улыбаясь.

Аллен, снова доведенный до предела новостью смотрителя, на всех парах несся на этаж, где, как сказал Ли, располагалось его новое место обитания. Он уже практически добежал, как в паре шагов от двери в новую комнату его остановил Линк.
«Только его тут не хватало», - пронеслось в мыслях у Аллена.
- Аллен Уолкер, где вас носит с самого утра? – Уперев руки в бока и преграждая путь, отчеканил Говард.
- Не твое дело, Линк, дай пройти, мне надо убить одного человека, - рявкнул Аллен и попытался пройти мимо, но был схвачен инспектором за локоть.
- Я напишу отчет в Ватикан, и тебя возьмут под арест, если будешь со мной говорить в таком тоне. А теперь повторюсь: где ты был?
Понимая, что он просто так не отделается, Аллен вдруг ощутил усталость от происходящего.
«Господи, как они меня все достали…»
- Отвяжись от меня, пиши что хочешь, но сначала дай мне закончить дело… - устало улыбнулся Аллен Линку.

Очевидно услышав шум, из комнаты выглянул Тики:
- Малыш, - сказал он, обратившись Аллену, ругающегося с Линком, – Ты где был? Я тебя обыскался.
Аллен икнул и оперся на Говарда, пытаясь подавить истеричный смех.
- А ты вообще не лезь не в свое дело, – выпалил Линк, глянув на Тики. – Ты вообще никто.
Поудобнее перехватив Аллена под руку, Линк потянул его в сторону, уводя от Тики.
Но ледяной тон Микка, заставил Говарда остановиться:
- Именно ты здесь никто, - низким тоном, очень тихо проговорил Тики, и, в мгновение ока, оказавшись рядом с инспектором, вырвал Аллена из его рук. В доказательство своих слов Тики притянул к себе ничего уже не понимающего Аллена и поцеловал его, грубо, жадно, утверждая свои права. Аллен от такой наглости совершенно выпал из реальности и даже позабыл, что надо сопротивляться, кричать и ругаться. Вместо этого он, не мигая, смотрел куда-то пустым взглядом, и, если бы Тики не удерживал его, прижимая к себе, точно бы упал на пол.
«Терять все равно уже нечего, но теперь можно умереть с чистой совестью», - оправдывал свой порыв Тики.
Линк же наблюдал за развернувшейся перед ним картиной с постным видом, будто бы его только что на кол насадили.
«Ну и рожа», - отметил про себя Тики, глядя на инспектора, и втащил несопротивляющегося Аллена в комнату, пока сознание к тому не вернулось.
- Мда-а-а, – оторопело протянул Линк, смотря на захлопнувшуюся дверь, за которой скрылись оба придурка. По-другому он их назвать не мог. - Школа Кросса и ошибка генной инженерии во всей красе.

«Привет, Канда, хочу сказать тебе, что Тики - полный мудак и решил подтвердить все слухи про нас с тобой: он на всю столовую заявил, что я провел ночь в твоей комнате! А еще, Канда, могу тебя поздравить: теперь у нас одна кровать на двоих... Большая. Как тут заверял Комуи, широкая, прочная, в общем, цитирую: «способная выдержать любую нашу активность». Комната, к слову, соответственно, тоже одна… занавески веселенькие… просторненько… В общем, поздравляю еще раз, сосед», - читал Канда и тихо охреневал. Ной развил бурную деятельность, которая совершенно не шла на пользу его свирепому и грозному образу.

«Они там что, совсем с дуба рухнули? Как Комуи вообще пошел на это?» - думал он, читая дальше: Стручок накатал большое письмо. - «…жаль, что я не глухой... Они достали своим перешептываниями с самого утра! Между нами ничего не было и нет! И почему все так поголовно уверены, что снизу именно я?» - жалобно вопрошало письмо.

- Господин Тики, вы спуститесь на обед? - оторвали Канду от чтения.

«P.S. Этот придурок меня поцеловал на глазах у Линка».

Юу громко выдал нецензурное выражение, прочитав последнюю строчку...
- Господин Тики? - снова послышалось за дверью.
- Ничего я не хочу! Не трогайте меня! – рявкнул он в ответ.
И в сторону двери полетел стул, потом раздался треск ломающегося комода…
В это время этажом ниже, в столовой, Шерил, услыхав звуки разрушения, покачал головой и мило улыбнулся.
- Дорогой, что происходит? – Трисия тоже услышала грохот на втором этаже, в крыле, где жил блудный родственничек.
- Не обращай внимания, малышу Тики надо немного развеяться, - не отрываясь от еды, ответил жене Камелот. – Ремонт все равно будет оплачен с его счетов.
«Кажется, мне все это начинает нравиться…» - довольно подумал Шерил.

«Микк, я разнес твою комнатку. Шерил сказал, что счет будет выставлен на мое твое имя»

«Ты совсем охренел?! Там один ковер стоит больше чем твой ЧО, чтоб тебя! Аллен теперь со мной не разговаривает! Что мне делать? Он не реагирует!»

«Иди к Графу в зад, Ной. Я всегда считал, что кроме Стручка, никто не умеет так качественно портить жизнь. Оказалось есть, кому еще этим заняться, - тебе. Я шпенделя ненавижу, он меня тоже, так что решай проблему сам». Тики дочитал ответ, посмотрел ни на что не реагирующего Аллена и подумал: «С чего ты решил, что малыш тебя ненавидит? Он вообще любит весь мир... Ну хорошо, теперь уже всех, кроме меня… - вздохнул он печально, и мысленно отметил. - Кстати, он тебя, самурай недоделанный, не так давно во сне звал... по имени...»

А в это время Канда, сидя среди обломков мебели в позе лотоса и зажав сигарету в зубах, пытался расслабиться и вернуть себе хладнокровие и благоразумие.
«Все обернулась черт знает чем, как теперь это повлияет на возникшую ситуацию? Если Стручок не найдет решение проблемы…» - мрачно обдумывал он ситуацию. Как это ни странно, состояние Шпенделя он понял, но желание убить его все равно не исчезло, как и желание убить Ноя. На последнего Канда был очень зол: Микк не внял его предупреждению «не марать его тело об Стручка». Он также был, впервые за время знакомства с мелким, согласен с утверждением, что Тики – мудак. Его до сих пор переполняло желание чего-нибудь сломать, но все, что стояло и висело в комнате, уже было или разбито, или сломано. Оценив свою работу по уничтожению комнаты Тики, Канда решил, что стоит сообщить Шерилу, о своем намерении спать сегодня в другой комнате.
Стоило ему открыть дверь, как перед ним возникла девица. Мелкая. Роад, дошло до него.
«Твою ж мать», - промелькнуло в мыслях Юу.
- Тики! – обрадовалась она и только хотела броситься ему на шею, как Канда резко захлопнул дверь перед ее носом.

«Нашу встречу придется перенести. Роад приехала», - прочел Тики записку от Канды, покрываясь холодным потом.

@темы: фанфики

---

Фанфик, "Я, снова я и Аллен", Канда/Аллен/Тики, PG-13, юмор, миди, 3-ая глава

[MyTrueColors]

- Название: Я, снова я и Аллен.
- Авторы:  YukiaSatomi,  Aleks-Neko
- Бета: Phaeton
- Фендом: D.Gray-man
- Рейтинг: для главы PG, а дальше посмотрим
- Пейринг: Канда/Аллен/Тики
- Жанр: юмор, стеб
- Размер: миди
- Статус: в процессе
- Права: Идея  Littayuki, персонажи Хошино, а мы взяли, поигрались и отдали
- Размещение: без разрешения никак нельзя.
- Саммари: ЧС такая ЧС.
- Предупреждение: СТЕБ, ООС, Канда ругается, Тики тоже.

Глава 1.
Глава 2.

Глава 3.

Глава 3.

Лави возвращался из столовой после очередного внепланового перекуса. Напевая себе под нос веселый глуповатый мотивчик, ученик книжника размышлял о великих вещах. Например, о том, как бы отделаться от панды и свалить на ночь в город, где в одном из кварталов жила очаровательная девица. Долг долгом, но отсутствие личной жизни Лави абсолютно не устраивало, и он в данном вопросе был солидарен с генералом Кроссом, который регулярно менял пассий, причем оставаясь с ними в прекрасных отношениях. По пути в свою комнату, Лави решил свернуть к Канде и передать тому слова Комуи, о том, что в отчете допущено несколько грубых ошибок и все придется переписать. Он как раз свернул с лестницы в коридор, поднимаясь на нужный этаж, когда ему отрылась прелюбопытнейшая картина: Аллен Уолкер, выходящий из комнаты Канды. Нет, не так. Улыбающийся Аллен Уолкер, выходящий из комнаты Юу Канды. Лави споткнулся на ровном месте, не веря своим глазам.
- Мир сошел с ума? – спросил Лави у пустоты.
Он встряхнул рыжей шевелюрой, отгоняя странные мысли, - ведь тому, что он сейчас увидел, должно быть логическое объяснение. Мало ли, что ему могло показаться. Дождавшись, пока Аллен скроется за поворотом, Лави постучал в дверь.

- Аллен, ты что-то забыл? – Выглянул Канда. Но увидев Лави, сразу же нахмурился.
«А может и не показалось», - пронеслось в голове Лави.
- Юу, Аллен с тобой спит? – напрямую спросил Лави, выжидающе глядя на Канду.
- Да, - просто ответил Тики, даже не задумываясь о смысле сказанных слов.
- Понятно. Тебе Комуи передал, что отчет придется переделать.
- Переделаю. И не называй меня по имени, глупый кролик, - огрызнулся Тики, захлопнув дверь перед носом Лави.
«Быть Кандой Юу очень тяжело» - думал Тики, возвращаясь на подоконник, курить дальше в ожидании малыша. Сам он давно бы спалился, если б не Аллен, рассказавший, как и с кем в Ордене общается его собрат по несчастью.

Лави лишь пожал плечами и, развернувшись, пошел дальше. Решив для себя, что лучше сходить и взять что-нибудь почитать, Лави свернул в сторону библиотеки, размышляя об услышанном и увиденном.
Конечно же, услышав ответ на свой вопрос, Лави впал в ступор, но вида, что он удивлен, не подал. До жути хотелось прокомментировать и съязвить, но, вовремя вспомнив про Муген, Лави перевел тему в нейтральное русло. К тому же, его, Лави, отношения между Кандой и Алленом не касались. Сделав для себя пометку – понаблюдать за этими двумя, Лави ни в коем разе не собирался посвящать кого-либо в тайну обоих, когда Юу и Аллен захотят, сами расскажут, а сейчас вмешиваться не стоит. К тому же, узнав про этих двух, Лави еще более уверился в том, что стоит заглянуть сегодня ночью в гости к той красивой девушке.

В библиотеке Лави остановился около одной из полок, выбирая себе книги для работы на вечер. Краем глаза он заметил Аллена, который скрылся между стеллажей, где, как он помнил, было много книг про Чистую Силу и целый отсек Шекспира, переведенного на разные языки.
- «Нет, ну не про чистую же силу он читать собрался?» – сделал, как ему показалось, логичный вывод ученик книжника.
- О, привет, Лави, как дела? – Аллен словно из-под земли вырос.
- А-ха-ха, привет, Аллен. Что-то решил почитать? – очнувшись от раздумий, Лави нервно поздоровался и тут же попытался разглядеть, что за томик выбрал Уолкер, но тот ловко убрал его за спину, мило улыбнувшись.
- Да так, ерунду всякую. Ну, я пойду, удачи.
Лави удивленно посмотрел вслед уходящему Аллену.
- Мда-а, нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Ромео, - глаза Лави заблестели, а на губах расплылась ухмылка. Все-таки не каждый день узнаешь подобное.

С этого момента Лави стал с особым энтузиазмом наблюдать за этими двумя. Ему было до смерти интересно, насколько далеко зашли Аллен и Юу в своих отношениях. Гаденько похихикивая, представляя себе Уолкера и Канду вдвоем, Лави отметил, что смотрятся они рядом очень даже ничего. Кто бы мог представить, что их ненависть и неприязнь друг к другу – ни что иное как конспирация и хорошо разыгранное представление. Нет, в том, что Уолкер отличный актер, никто не сомневался, но вот что Канда так отлично справится со своей ролью – вот это было открытием. Лави был уверен, что Юу слишком прямолинеен, да и вообще подобные романтические отношения он, скорее всего, не смог бы скрыть.

Спустя пару часов, Лави сидел в столовой, бездумно ковыряя вилкой в тарелке и рассматривая окружающих, как от размышлений его отвлек вошедший в столовую Канда. Проглотив так и не прожеванный кусок пирога, Лави впился взглядом в Юу, стараясь ничего не пропустить. От взгляда будущего книжника не ускользнуло то, что Канда первым делом, войдя в столовую, отыскал глазами в толпе Аллена, который сидел рядом с Говардом Линком. Также Лави заметил короткую мимолетную улыбку на лице Канды, когда Аллен посмотрел в его сторону. Кстати то, что Аллен улыбнулся в ответ, также не осталось без внимания Лави.

- Лави, я сяду рядом с тобой?
Обернувшись на голос, он увидел Линали с подносом в руках, стоящую рядом.
- Да, конечно, садись.
Лави подвинулся на скамейке, освобождая ей место.
- Слушай, Лави, а ты не замечал, что Канда странный какой-то стал? - обратилась к нему с вопросом девушка. - Да и с Алленом ладить стал лучше – они давно уже не дрались. Ну как давно, целых три дня. А еще сегодня я заметила, как они разговаривали друг с другом. Разговаривали, а не ругались. Ты представляешь? Это так странно. И вообще, выглядели как влюбленная парочка, я вот думаю…
- Лин, это не наше с тобой дело, что у них и как. Оставь Юу и Аллена в покое, они сами разберутся, - оборвал Лави.
- О-о-о, так ты тоже считаешь, что их что-то связывает? Они же встречаются да?! - моментально оживилась Линали. - Ох, я никому не скажу… О, Миранда! Миранда постой!
Не дожидаясь ответа от застывшего с куском пирога во рту Лави, она сорвалась с места и побежала в сторону уходящей из столовой Миранды Лотто.
- Жуть, - выдохнул Лави, закрывая лицо ладонями.

После обеда, кое-как отделавшись от Линка, Аллен уже по традиции направился в комнату Канды, прихватив с собой побольше еды. Отправив в дом Камелота записку с сообщением о том, что он, вполне возможно, нашел кое-что по проблеме, Уолкер начал обсуждать с Тики найденную им статью из книги, когда в комнату без стука буквально влетела Линали.
Аллен хотел провалиться сквозь землю. Все-таки даже с его изворотливостью и гениальным мастерством вранья объяснить, почему он мирно валяется на кровати Канды и ест торт, а сам хозяин комнаты с сигаретой в зубах сидит на столе и потягивает вино, в очередной раз стыренное из запасов Кросса, он не мог.
- Канда, ты куришь?! – первое, что спросила Линали, глядя на кучу окурков на часах лотоса.
- Э-э-э, - весьма развернуто ответил Микк, пытаясь найти какие-то слова.
- Аллен, не переживай, - переводя взгляд на сжавшегося в комочек Уолкера, ласково произнесла она. – Я все знаю!
- Все знаешь? – севшим голосом уточнил Тики.
- Да, мне Лави все рассказал. Я так за вас рада, правда-правда. Вы отличная пара и очень хорошо друг другу подходите, несмотря на то, что любите подраться, но и в этом есть своя изюминка.
- Мы-мы отличная к-кто?.. – упорно отказываясь понимать суть слов и заикаясь, переспросил Аллен.
- Я знаю, что ты встречаешься с Кандой и ночуешь в этой комнате, - улыбнувшись еще шире, припечатала Линали.
Тики зашелся кашлем, захлебнувшись вином, а Аллен мгновенно покраснел. Линали, увидев это, решила их оставить, чтобы не мешать, как ей показалось, «романтическому уединению».
- Ой, что-то я тут с вами заговорилась, пойду, проверю, как там братик. Ну, не скучайте, мальчики, - и, хитро подмигнув Аллену, Линали выбежала за дверь.
- Она что, головой ударилась?! – истерично прокричал Аллен, который понял, что вляпался в неприятности похлеще, чем он думал. Помощь двум идиотам не предполагала такого развития событий.
Тики же, задыхаясь от смеха, сполз на пол, пытаясь что-то произнести членораздельно, но получалось это у него откровенно плохо.

«Канда, у меня две новости: хорошая и плохая. Нас спалили из-за того, что твое (мое) поведение необычно. Но все в порядке, потому что они думают, что ты спишь с малышом».

«… Вы идиоты!!! И какая из этих новостей, нахрен, хорошая?!»

Пока Канда бесился и пытался не сделать чего-нибудь плохого в особняке Камелотов из-за записки полученной из ЧО, Тики сумел успокоить взбесившегося Аллена. Из них троих Микк отреагировал на слова Линали спокойнее всех. Желая отвлечь Аллена от размышлений, Тики предложил пойти на тренировку, на что Уолкер согласился без колебаний. Последние два дня он только и делал, что нянчился с Ноем, позабыв про физические упражнения.
К тому же, надо было хотя бы показать Тики, как держать катану так, чтобы при этом не умудриться порезаться самому.
- Я быстро сбегаю к себе, переоденусь, а потом зайду за тобой, - Аллен соскочил с кровати и вышел из комнаты.
Оставшись один, Тики в очередной раз окинул тесную комнатку Канды беглым взглядом. Интерьер его прямо-таки разочаровывал и вгонял в депрессию.
- У Шерила даже у собак будки больше и явно уютнее, чем эта кладовка, - протянул он и брезгливо поморщился.

«Слушай, ты не задумывался о переезде в более просторную комнату? Думаю, ты, как ценный кадр в поредевших рядах экзорцистов, заслуживаешь как минимум жилплощадь раза в два больше. Проведя два дня в этом убогом помещении, я начинаю понимать, почему ты такой злой и агрессивный. Это, не рискну назвать комнатой, напоминает пещеру первобытных людей».

«Захлопнись, Ной. Меня все устраивает. Кстати, Шерил тут про тебя интересные факты рассказывал. Предупреждаю сразу: не смей марать мое тело об чертова Стручка, иначе я совершу акт вандализма над твоей никчемной тушкой. Усёк?»

Ничего не ответив, Тики отправил голема Канде и достал сигареты. Порой его родственник был чрезмерно болтлив, и думать о том, что именно Шерил наговорил Канде, совершенно не хотелось, так как одна догадка была хуже другой. Что ж, чтобы этот придурошный экзорцист все не испортил и не посвятил Аллена в коварные планы злого Ноя, Тики решил, что отныне записки от Канды читать первым будет только он.
Сидя на столе, возле окна, Микк, в ожидании малыша задумался о нем, о сложившейся ситуации.
Аллен Уолкер. Как хорошо, что малыш не убил его сразу, ведь за тиза в сердце и оторванную руку Аллен мог сдать Ватикану или, воспользовавшись моментом, лично убить Ноя. Но тогда это был бы не Аллен Уолкер, у которого на первом месте всегда стояла помощь слабым и нуждающимся. После того случая в бамбуковом лесу Малыш превратился просто в навязчивую идею Тики, преследуя его во снах и мерещась на улицах. Микк тысячи раз пытался отогнать от себя наваждение, отвлекая себя девочками или мальчиками, игрой в карты или же работой. Но Уолкер прочно засел в голове, и Тики проклинал тот вечер. «Надо было просто и быстро его убить» - периодически думал Ной. В конечном счете дошло даже до того что, даже Шерил периодически издевался над этим фактом, а Роад… Роад сама не прочь была потискать Аллена. И теперь, Микк отчасти был благодарен этой чистой силе за возможность быть поближе к предмету своих, далеко не невинных, мечтаний.

Аллен поднимался по лестнице обратно к комнате Канды бегом, перепрыгивая через две ступеньки. Слова Линали совершенно вылетели из его головы – все мысли были заняты предстоящей тренировкой. В конце концов, он, Аллен Уолкер, теперь в некотором роде Генерал, а Тики, как бы его первый ученик. От этой мысли у Аллена на лице расползлась совершенно глупая улыбка. Это же такая ответственность! Он, наконец, будет учить, а не подчиняться, прислуживая Кроссу, который даже и не учил. Уж он-то точно будет внимательным и заботливым учителем, самым лучшим на свете: похвалит Тики, если тот будет хорошо справляться, а если получаться будет плохо, то Аллен приложит больше усилий, объясняя и показывая. Да, картинка, конечно, получалась утопической, но Аллену было глубоко плевать, так как, в отличие от Тики, Уолкер в чудеса верил.
Плюс, чего уж там скрывать, Аллену нравилось тренироваться именно с Кандой. С Лави и Линали он тоже иногда отрабатывал боевые навыки, но вот с Кандой было совершенно иначе. Каждая тренировка превращалась в нечто потрясающее: каждый раз они доводили друг друга до белого каления, кружа с палками, обманывая движениями, делая ложные подсечки, раскрываясь, чтобы ударить. Аллен обожал моменты, когда Канда давал ему возможность подойти ближе, ведь он сполна мог насладиться великолепной фигурой противника. В поединках они оба фонтанировали ядом так, что уши окружающих просто сворачивались от ужаса, но никто не уходил с их поединков – слишком захватывающи были их бои, да и просто было забавно смотреть на их склоки. И поэтому в глубине души Аллен ждал такого же накала страстей и искренне надеялся, что Тики подойдет к этому делу серьезно, выкладываясь по полной, отдавая всего себя, как это всегда делал Канда.

- Аллен!
Споткнувшись о последнюю ступеньку, Аллен замер, медленно поднял глаза.
- Линк… - в сторону шепотом выплюнул он, чтобы инспектор его не расслышал.
- Где ты был? – строго спросил Говард, быстро приближаясь.
- У себя, - честно ответил Аллен.
- А сейчас куда ты так торопишься? – не унимался тот.
- У меня тренировка с Кандой, - Аллен обворожительно улыбнулся, включая обаяние на максимум, впрочем, на ворона эти дешевые трюки как всегда не сработали.
- С каких это пор ты несешься на тренировку с Кандой Юу, как влюбленный на свидание?
И тут Аллен вспомнил слова Линали.
- Отвали, - моментально сняв радушное выражение лица, огрызнулся Уолкер, - я не несусь, а просто быстро иду. Ах да, если четырнадцатый вдруг проявит себя, пришлю тебе поздравительную открытку с Тимом. А теперь я пойду – Канда ненавидит ждать.
Не дожидаясь ответа от ошарашенного инспектора, Аллен прошел дальше, задев Говарда плечом.
- Что случилось на этот раз? – поинтересовался Тики, увидев кислую мину на лице Аллена.
- Да так, есть тут один банный лист… Пойдем, пока еще кого-нибудь не встретили.

Тики был подавлен. Он так надеялся, что смог расшевелить Уолкера, что тот снова начнет улыбаться, и тут такая неудача. Микк, пока Аллен бегал к себе, придумал коварный план «Как невзначай облапать малыша». Сначала Аллена надо было разговорить: например, на тему читаемой им книжки, что тот нашел и узнал про их с Кандой проблему. Пока наивный Аллен разглагольствовал бы, изливая потоки умных и замысловатых слов, Тики бы невзначай положил руку ему на плечо. Конечно же, он бы поддержал беседу, вовремя вставляя нейтральные выражения, чтобы Уолкер не усомнился, что его слушают. Потом, когда Аллен закончит, Тики его поблагодарит, а рука совершенно случайно опустится на талию, а возможно, даже чуть ниже. И напоследок, само собой, – крепкие, почти дружеские, объятия. Конечно же, Аллен бы очень мило покраснел и засмущался и ответил что-то безумно милое, наподобие: «Что ты, не стоит благодарности».
Но увидев мрачное выражение лица вошедшего Аллена, Тики понял, что отлично проработанный план так и останется мечтой. Тяжко вздохнув, он без слов поплелся следом за Алленом.

Дойдя до нужного этажа, они пошли в один из самых дальних залов, чтобы никто не увидел, что Канда «разучился» владеть мечом.
К счастью, зал оказался пустым: все экзорцисты или отдыхали в комнатах, или были на миссиях. Скинув обувь и кофту, Аллен подошел к стойке, где пылилось разное тренировочное снаряжение. Тики сглотнул, жадно следя за полуобнаженным Алленом. Выбрав парочку боккенов, Уолкер вернулся к Тики, который все еще стоял в дверях.

- Ну чего ты там застрял. Давай быстрее раздевайся и иди ко мне, - улыбаясь, позвал Аллен.
- Полностью? – на полном серьезе уточнил Тики, стягивая с себя безрукавку.
К счастью, Аллен его не расслышал.
- Встань как я и повторяй мои движения, – сказал он, принимая стойку. – Учти: Канда очень опытный боец, так что давай, не ударь в грязь лицом. Я знаю, что это тело, - Аллен указал Тики в грудь, - способно на многое.
Отвернувшись и нахмурившись, Тики попытался отогнать от себя мысли, на что именно это чертово тело способно и откуда малыш об этом знает.
- Канда, ты в порядке?
Тики аж воздухом подавился.
- Ну, во время тренировки дверь не видно за колоннами, да и вообще будет лучше, если вне комнаты я буду звать тебя Кандой, - ответил Аллен на немой вопрос Микка.
Очередной раз вздохнув, Тики повертел в руках боккен и принял такую же стойку, как Аллен.
- Верно?
- Угу, быстро соображаешь. Ладно, перейдем к упражнениям, а потом попробуем провести спарринг.
Тики ни черта не понял из сказанного Алленом, но кивнул в знак согласия.

После двух часов разбора и повторения стоек, они решили немного прерваться, так как Тики захотелось курить, а после передышки перейти непосредственно к спаррингу. Аллен был приятно удивлен, насколько быстро и легко тот схватывает и усваивает информацию.
Поединок начали с осторожных движений боккенами, постепенно увеличивая скорость и силу. Тики сам по себе хорошо умел драться, но с бамбуковым мечом было куда сложнее, плюс еще и волосы мешались.
- Дерьмо! Они меня бесят, - в очередной раз заорал Тики, когда ему по лицу попал собственный хвост, который снова утром сделал Аллен. Он откровенно смеялся над Тики, пытающимся справиться с, на первый взгляд, послушной шевелюрой. Но когда это обоим надоело, Аллен пожалел его в который раз за два дня, сплел косу и сделал аккуратный пучок, закрепив на затылке.
- Вот так уже лучше, - повертев головой, ответил Тики
- Не отвлекайся, продолжаем, - крикнул Аллен, нанося удар.
Тики мгновенно отреагировал, отбивая нападение. Быстро усвоив показанные Алленом приемы, Микк начал наслаждаться тренировкой, больше похожей на занимательную игру.

- Так, стоп, - Аллен остановился, после того, как Тики пропустил его удар, - в этой стойке ты мое нападение в жизни не отобьешь и даже не увернешься. Повторяй за мной… не так… а-а-а, ты издеваешься?!
Аллен забрал у Тики бамбуковый меч, обошел со спины, положил свои руки поверх его.
- Постарайся расслабиться и следовать за моими движениями – я буду вести тебя медленно, чтоб ты запомнил, – раздалось за спиной .
Тики медленно сглотнул и кивнул.
«Так и скончаться можно», - промелькнуло у него в мыслях.
Аллен, прижавшись к спине, начал медленно двигаться вместе с Тики, показывая ему прием защиты. Тики с удовлетворением подумал, что тренировка оказалась гораздо лучше того, что он планировал: малыш сам его обнимал. Он бы замурлыкал от удовольствия, если бы это не привлекло внимание Аллена.
Уолкер же, не догадываясь об истинных мыслях Тики, искреннее радовался тому, что он учит кого-то. Он понимал, что многие движения у Микка получались из-за памяти тела, но, несмотря на это, Аллен был очень доволен собой как учителем.

- Кхем, простите, что отвлекаю, но не кажется ли вам, что тренировка немного затянулась? – менторским голосом протянул Линк, стоящий возле двери. При этом он выглядел так, словно сжевал парочку лимонов.
Аллен тут же отлепился от Тики, не зная, как бы поласковее послать инспектора.
Но тут в дело вмешался Тики, которого жестоко оторвали от процесса получения удовольствия, что не могло не сказаться на его тоне.
- Слушай сюда, прыщ, это наше дело, где и сколько тренироваться. А теперь пошел вон отсюда, пока я случайно тебя не покалечил, - рявкнул Тики, пристально глядя на инспектора.

Линк ответил ему презрительным взглядом, но повторять дважды не пришлось. Горделиво вздернув подбородок, Говард развернулся на пятках и вышел из зала, закрыв за собой дверь.
Едва Линк скрылся за ней, Тики обернулся к Аллену: тот, упав на колени, смеялся, хватаясь за живот.
- Я что-то не то сказал? – растерянно спросил Тики.
- Как раз наоборот! Самое то! Я даже на секунду подумал, что ты и правда Канда, - весело ответил Аллен, - кстати, я же тебе не говорил, что мы его «прыщом» называем…
- Ну, это первое, что пришло мне в голову при взгляде на его личико, - улыбнулся Тики.
- Ладно, на сегодня всё. В душ и спать, а то на завтрак не встанем, - Аллен поднялся с пола и отряхнул штаны.

Миранда вышла из женской душевой, вытирая мокрые волосы полотенцем и радуясь, что сегодняшний поход в душ обошелся без происшествий в виде оторванных дверных ручек, разбитых раковин, оторванных крючков для полотенец, разбитых зеркал и прочего. Проходя мимо мужских душевых, Миранда услышала голоса Аллена и Канды. Боясь последнего до глубины души, женщина поспешила спрятаться за колонной, не желая попадаться Канде на глаза.
Они вышли в наспех натянутой форме и с влажными волосами. Негромко болтая и весело препираясь, они не заметили Миранду, направляясь по коридору в сторону лестницы.
«Значит, Линали говорила правду, что они встречаются», - она выглянула снова и увидела, как оба над чем-то смеются, причем улыбка на лице Канды не была злой.
«Он такой счастливый, как хорошо на него повлиял Аллен. Они такая милая пара», - умилилась Миранда, увидев, как Канда притянул к себе сопротивляющегося и хихикающего Аллена за плечо и потрепал седую макушку.

«Канда, я провел сегодня тренировку с Тики, он неплохой ученик. Он так легко все запоминал, с легкостью повторял приемы – правда, некоторые пришлось объяснять на пальцах…» - читал импровизированный отчет за день от Уолкера Канда.

«Из тебя учитель, как из меня балерина. Хреновый».

«Почему сразу «хреновый»? Тики, например, понравилось. Правда, хоть он от длины твоих волос далеко не в восторге, но мне они нравятся. И да, я знаю, что тебе плевать на мое мнение. P.S. А ты неплохо бы смотрелся в пачке и пуантах».

«Ною понравилось не потому, что ты учитель хороший, а по другой причине. И да, если с моими волосами что-то случится... P.S. Ты неплохо смотрелся бы в гробу, шпендель».

«Так по какой такой причине Тики понравилось тогда? P.S. Да-да, я знаю, что ты меня очень сильно любишь».

«Подрастешь - расскажу. Отвянь от меня, Мелочь».

«С тобой как всегда приятно поговорить. Спокойной ночи, БаКанда».

- Как же... уснешь тут... с такими придурками, - буркнул Канда, глядя в потолок.

@темы: фанфики

---

Фанфик, "Я, снова я и Аллен", Канда/Аллен/Тики, PG-13, юмор, миди, 2-ая глава

[MyTrueColors]

- Название: Я, снова я и Аллен.
- Авторы:  YukiaSatomi,  Aleks-Neko
- Бета:  Littayuki, Phaeton
- Фендом: D.Gray-man
- Рейтинг: для главы PG, а дальше посмотрим
- Пейринг: Канда/Аллен/Тики
- Жанр: юмор, стеб
- Размер: миди
- Статус: в процессе
- Права: все Хошино, а мы взяли, поигрались и отдали
- Размещение: без разрешения никак нельзя.
- Саммари: ЧС такая ЧС.
- Предупреждение: СТЕБ, ООС, Канда ругается, Тики тоже.

От Авторов

От авторов: Авторы ударились в обоснуй, романтику и чуточку добавили флаффа. В итоге, букв получилось очень много. С праздничком, дамы!)

Глава 1.

Глава 2.

Глава 2.

Пока Канда, проклиная Тики и его непосредственность, пытался обустроиться в доме Камелотов, периодически проваливаясь на первый этаж, а иногда и в подвал, и от этого злясь еще сильнее, Микк, находившийся в Черном Ордене, чувствовал себя практически комфортно. Ной быстро увидел плюсы из того, что Аллен знает про их с Кандой малюсенький секрет. Во-первых, юный экзорцист болтливостью не отличался. Во-вторых, будучи учеником Кросса, Аллен знал, где достать курева на любой, даже самый изысканный, вкус. В-третьих, как выяснилось, Канда чаще всего тренировался именно с Алленом, а значит, еще одной проблемой меньше: все-таки отношения Тики и Муген все еще оставались на отметке «ноль» и в ближайшее время никакого прогресса, к сожалению, не предвиделось. Оставалось надеяться, что Аллен поможет ему и в этом, научит хотя бы держать эту опасную штуковину в руках. Про активацию Чистой Силы Тики уже и не задумывался, ибо в чудеса не верил. К тому же, Аллен практически всегда таскал с собой еду и, будучи очень добрым человеком, конечно же, делился ею с Тики, на удивление второго, а значит, голодная смерть Микку пока не грозила.

Тики и Аллен сидели в комнате Канды, готовя для Комуи отчет о выполненной миссии. Точнее сказать, писал все Аллен, а Тики, сидя на столе, усердно делал вид, что помогает.
- Малыш, почему ты это делаешь? – вдруг спросил Микк, посмотрев на Аллена.
- Эм, что? – экзорцист оторвал взгляд от бумаг и непонимающе уставился в лицо Канды.

Уже спустя секунду Уолкер громко засмеялся, хватаясь за живот.

- Прости, все еще не могу привыкнуть, что эта задница, Канда, может быть таким безумно милым, - с улыбкой сказал Аллен, возвращаясь к отчету.
- О, так ты считаешь меня милым? – Тики горделиво улыбнулся, откидывая распущенные волосы за спину, - Но ты не ответил на вопрос.
- Я не понял, что именно ты имел ввиду? Если про отчет, то это правила такие, а учитывая, что вы, два болвана, сломали Чистую Силу – отчет, естественно, придется писать в два раза больше …
- Я не про это, - перебил Тики, доставая сигареты. – Почему ты помогаешь мне? Ты же не можешь быть уверен, что я не убил этого экзорциста, завладев его телом, и теперь не готовлю коварный план по уничтожению Черного Ордена?
- Ну, - Аллен откинулся на спинку стула, задумчив глядя в потолок, - сначала я так и подумал. Поэтому отправил Тима с запиской, чтобы проверить, не наврал ли ты, когда рассказывал про эту абсурдную ситуацию. Посмотрев запись Тима, я поверил твоим словам.
- Но почему? Он же сейчас в моем теле, откуда такая уверенность, что это именно Юу Канда?
- О, поверь, эту ругань не спутаешь ни с чем. Так что его ответа на записки было более чем достаточно. Кстати, давно он ничего не пишет, может случилось что? – без тени беспокойства и особого энтузиазма спросил Аллен.
- Не думаю: если бы случилось, мы бы уже знали. Роад не упустит такой шанс – побывать здесь и потискать свою любимую зверушку.
- Зверушку? – переспросил Аллен, удивленно приподнимая бровь.
- Угу, тебя, - ухмыльнулся Микк, кокетливо наматывая прядь волос на палец, кажется, этот жест уже вошел в привычку.

День Канды проходил более чем неудачно. Новость о том, что Стручок все узнал, выбешивала просто до жути. Канда не хотел, чтобы кто-либо в принципе знал про случившееся, а тут – Шпендель. Хуже просто не придумаешь. Чертова сила Микка, пропади она пропадом, ничуть не успокаивала и без того шаткое душевное состояние Канды. Каждый шаг по любой поверхности, как по минному полю, с риском провалиться в очередной раз, успокоению не способствовал. Совершенно отвратительная, по мнению Канды, еда, и в довершение – эти два олуха забыли отослать Канде голема, чтобы он мог выплеснуть на них все свое «отличное» настроение.

Находясь в состоянии, близком к истерике, Канда осторожно присел на кровать и, удостоверившись, что его тело не прошло сквозь матрас, облегченно вздохнул. Достав из внутреннего кармана пиджака сигареты, Канда неумело закурил, закашлявшись от первой затяжки. Впрочем, к концу второй сигареты первое неприятное впечатление полностью растворилось.
- А жизнь-то налаживается, - полушепотом произнес Канда, глядя на вылетевшего из руки тиза, закружившегося над ним.

***

Спустя пару часов Тимкампи все же прилетел с запиской.

«Канда, прости, забыли отослать тебе голема».

«Идиоты! Микк, из меня тизы начали вылетать, как их обратно засунуть? Они меня бесят».

«Так же, как и через стену проходить. Сосредоточься и позови их в себя».

Канда скомкал записку и швырнул в угол. То, что Микк издевается, было очевидным, так как у Канды положение дел с «проходом сквозь стены» обстояло еще хуже, чем у Тики с Мугеном. Мельтешение ярких тизов раздражало, и, поймав одну бабочку, Канда попытался оторвать ей крылья. Впрочем, попытка оказалось безуспешной: тиз больно укусил Юу за палец и, выскользнув, снова взмыл под потолок.

- Тики? – нервно обернувшись на стук в дверь, Канда обнаружил, что в его комнату зашел человек с темными, прилизанными волосами и моноклем - копия портрета, висящего на стене парадной лестницы, которая вела на второй этаж.

«Кроме меня, Шерила с женой и Роад в особняке никто из семьи Ноя не живет, так что, я думаю, ты разберешься, как выглядит Шерил. Он, между прочим, мне вроде брата, учти это. Но лучше не попадайся, как я раньше говорил, ему и моей племяннице».

Канда помнил наставления Мика не попадаться на глаза Роад и Шерилу, но что делать, если тот пришел сам? Об этом Ной умолчал, оставляя Канду на произвол судьбы.
- Мне сказали, что ты неважно себя чувствуешь?
- Да, так и есть, - Канда попытался выдавить некое подобие улыбки.
- Что с тобой? Неужели так плохо, а? Ты точно не заразен? – отступив на пару шагов назад, уточнил Шерил, - Выглядишь, откровенно говоря, хреново. Сиди-ка ты в комнате, а то заразишь еще Роад невесть чем. Я скажу слугам, чтоб они принесли твое любимое лекарство. Ну, спокойной ночи, - Шерил спешно покинул комнату Тики, неслышно закрыв за собой дверь.
- Еще бы я выглядел, как этот гребаный мачо…Столько раз падать – как еще ребра не сломал, одному Богу известно.

Спустя пару минут, в комнату вошла служанка с двумя бутылками виски. Канда поморщился, так как спиртное вообще не употреблял. Все тело ломило от многочисленных ушибов и до одури хотелось покромсать кого-нибудь Мугеном, которого, увы, не было. Тяжело вздохнув, Канда залез на кровать и, поджав под себя ноги, прихватил с собой первую бутылку.

«Херня какая-то с твоими тизами. Они меня кусают, а залетать не хотят. Кстати, виски неплохое у тебя, хоть что-то приятное за сегодняшний день».

Канда устроился поудобнее на кровати, отпуская голема с запиской. Крепкий виски отлично пошел на пустой желудок, и уже через несколько минут Канда почувствовал обволакивающее тепло, а из головы выветрились все мысли. Криво улыбнувшись и сделав еще один глоток прямо из горла бутылки, Канда потянулся за пачкой сигарет.

«Только все запасы не выпей, и ковер утром не заблюй. Стоит дороже, чем весь ваш ЧО.
P.S. Канда, а я в твоей комнате. Симпатичная пепельница. И ты у нас теперь тоже алкаш, оказывается?»

«Мелочь, я обещал тебя убить. Так вот. Жди. Осталось недолго. P.S.Какая, к черту, пепельница?»

«Как страшно. А кто тебя выгораживает тут, как не я. Вообще спасибо сказать должен, нелюдь. P.S. В форме часов с лотосом».

«Гребаный Ной, я убью тебя вместе со Шпенделем. Убрали руки от цветка! P.S. Микк, у тебя шикарная кровать, да и тизы уже так не раздражают».

«Смертью ты меня еще вчера запугивал. И, похоже, ты пьян».

«Иди к черту и пришли обратно голема».

Ощутив блаженное опьянение, Канда завернулся в одеяло и, поелозив по постели, устраиваясь поудобнее, уткнулся лицом в подушку и моментально вырубился. А над ним еще пару часов вились пара назойливых тиз.

В это же время, в ЧО, в комнате Канды, Тики был недоволен тем, что его тело нажралось его виски, лучшего виски, между прочим, а он тут тем временем не может и глотка чего-нибудь покрепче чая выпить.

- Малыш, у вас тут чего покрепче не найдется?
Уолкер, пережевывая очередную булочку, ответил:
- У учителя в заначке пару-тройку бутылок можно будет взять.
- Пошли за ними, а то нечестно: Канда там напился, а мы тут трезвые сидим.
- Не, ты лучше сиди тут, я один сбегаю. Знаешь ли, это откровенное палево – я и Канда, и никаких разрушений вокруг. Я мигом.

Тики грустно улыбнулся и уставился в пол. Пошел уже второй день, а идеи, как вернуть все на свои места, так и не появилось. Тики совсем не нравилось, что он начинал привыкать к такому милому и заботливому Аллену, не пытающемуся его убить. Даже этот Канда, как собрат по несчастью, уже не раздражал.
- Надо срочно что-то делать, - выдохнул Тики за секунду до того, как дверь открылась, и влетел радостный Уолкер с тремя бутылками в руках. Вечер обещал быть намного лучше, сегодняшнего утра, и это не могло не радовать.

Пробуждение было ужасным. Открыв глаза Канда увидел, что ничего не изменилось, он все так же был в доме Камелотов, в теле Тики и в его постели, а оглядевшись, увидел и заваленную хламом комнату. Юу перевернулся на бок и издал звук, похожий на отчаянный стон, роняя пустую бутылку на пол. Один из тизов «нежно» жевал мизинчик на правой ноге, а второй все еще барахтался под потолком. Застонав от бессилия, Канда, спихнул тиза с ноги и, собравшись с силами, написал корявым почерком записку и отправил ее с големом.

«Жизнь - дерьмо».

- Чтоб я сдох, - просипел Аллен, открыв глаза и увидев рядом с собой Канду, обнимающего его. Похмельный синдром не позволил вспомнить сразу, что Канда совсем даже не Канда, а очень даже Тики Микк. Хотя и этот факт душу не согрел. Не самое приятное – проснуться утром после пьянки в объятиях другого мужчины и задаваться вопросом, как такое получилось и что же было вчера.
Сам же Микк после обильного возлияния похмелья не почувствовал, так как у тела Канды с этим проблем не было – регенеративные способности убрали все последствия неумеренного распития алкоголя.
- Тики, убери от меня это, - стонал принявший кое-как сидячее положение, Аллен, отмахиваясь от вьющегося вокруг него голема Канды. Он с тихим ужасом осмотрел комнату, на полу которой было огромное количество бутылок из-под вина.
«Боже, сколько мы выпили… Я же только три бутылки принес… Сначала… черт, учитель меня убьет», - Уолкер не понимал, как в ЧО никто не просек как они тут пьянствовали всю ночь напролет, учитывая, что на третий раз за добавкой пошел уже изрядно напившийся Тики.
Прочитав записку, Микк посмотрел на страдающего Аллена и написал ответ, отправив его уже с Тимом.

«О, тут Малыш помирает. Попроси прислугу, тебе принесут то, что должно помочь, причем двойную порцию, отдашь Тиму, он принесет нам».

«Пусть умирает, раз сам прикончить не могу».

«И чтоб мы оба отправились на тот свет? P.S. Я всегда знал, что ты меня ненавидишь».

Канда оставил вопрос без ответа, прислав с Тимом склянку.
- Малыш, - обратился Тики к Аллену, и протянул принесенное зелье. - На, выпей, это поможет.
О том, что это редкостная гадость, Микк предпочел умолчать, хотя так издеваться над Алленом, который им помогал, не хотелось.
После получаса воплей о том, какое это дерьмо, и вообще какие все вокруг сволочи, Аллен почувствовал себя намного лучше. Успокоившись, Уолкер вместе с Микком отправились умываться и принимать душ, уничтожая следы полуночного пьянства, а затем поодиночке, в целях конспирации, пошли в столовую на завтрак.

Со столовой проблема оказалась решена – Тики просто приходил, получал порцию еды, затем, сев в дальний угол столовой подальше от Аллена, как тот и наставлял, незаметно для всех выливал обычную еду Канды в пасть всеядному Тимкампи и выпивал чай. А уже после этого, вернувшись в комнату, ел принесенную Алленом нормальную, привычную для него еду.

Канде на этот раз повезло с полным отсутствием хозяев: прислуга сообщила, что хозяин снова уехал в министерство, а хозяйка – по магазинам. Хотя на завтрак он свою любимую собу не получил, но все же выпросил себе карри с рисом, которое с удовольствием съел и запил чаем с жасмином.
Чтобы убить время, Канда решил прогуляться по дому и осмотреться, пока не было варианта наткнуться на хозяев. Все маневры, связанные с возвращением из подвала на второй этаж, куда он все время проваливался, были спешными и не позволяли насладиться красотой особняка.
Обнаружив библиотеку, он удивился богатому собранию разных редких манускриптов и книг, недолго думая, он решил поискать в манускриптах что-нибудь о Чистой Силе. Но после пары часов бесполезной возни он понял, что если у Ноев и есть что-то по возникшей проблеме, то явно не в этом доме. А так как время надо было чем-то убить, Канда взял одну из книг, уселся в мягкое кресло у окна, и стал читать, для виду покуривая сигареты, которые судя по всему, специально для него лежали по всему дому.

Конечно, Тики был не особо доволен формой Канды, которую ему пришлось натягивать на себя: тяжелая, плотная, хотя облегающая безрукавка ему очень даже нравилась, и штаны сидели как надо. И пока Аллен, подделывая почерк Канды, заканчивал отчет о проведенной миссии, Тики расчесывал длинные волосы, раздражаясь от того, что пряди спутавшиеся еще во время сна, а потом еще и после душа, никак не расчесывались, и он сам же их еще больше запутывал, пытаясь привести их в божеский вид. Экзорцист и Ной обсуждали, как последний должен будет сдать отчет Комуи. Здесь Аллен ему не помощник, так как они оба на самом деле друг друга не переваривают, и это будет выглядеть странно, что Уолкер принесет отчет Канды, а не он сам.

- Ну, все, готово. Можешь нести, – с этими словам вручил свиток отчета Тики, заканчивающему свою возню с волосами.
- Черт, как он управляется с такой гривой? – простонал он, отшвыривая уже погнувшуюся расческу.
- Давай помогу, поворачивайся спиной, - сжалился над ним Аллен, распрямив расческу, и начал аккуратно расчесывать волосы. Про себя ужасаясь количеству выдранных волос, застрявших между зубьями расчески.
«Мда, если бы Канда видел – ампутировал бы руки, на теле Тики», - пронеслось в голове Аллена.
- Ай, больно же!
- Не вопи, хвост надо сделать на затылке, еще и пряди по бокам оставить. Канда всегда так ходит, иначе спалишься. Не крути головой! Ну вот, половина волос из рук выскользнула… Тики, сиди смирно! – Аллен легонько шлепнул расческой Тики по макушке.

«Ненавижу твои волосы! Они путаются!»

Ниже корявым подчерком Аллена было дописано:

А твои волосы ничего так, шелковые, мягкие. Тиму тоже понравились, он всю челку обслюнявил. P.S. Я их расчесал и хвост сделал!»

«Шпендель, еще раз дотронешься до моих волос – сам ходить будешь лысым. И убери от меня своего тупого голема!
Микк, а библиотека хороша, правда тут информации по нашей проблеме я так и не нашел».

«А с чего ты взял, что подобная информация хранится у Шерила в доме? Я, кстати, правда, не знаю, где у нас про такое посмотреть можно».

Выпустив голема с запиской, Тики повернулся лицом к Аллену.
- Давай повторим еще раз. Как тебя зовут? – строго спросил Аллен.
- Канда, Юу Канда, но я не люблю, когда меня называют по имени.
- Брови сдвинь.
- Зачем?
- Сказал, сдвинь брови, Канда всегда угрюм, - повторил Аллен, ткнув Тики в лоб пальцем.
- Да-да, угрюм, молчалив и ругается, - закатывая глаза, ответил Тики.
- Как зовут смотрителя? – продолжал допрос Аллен.
- Комуи Ли, у него есть сестра – Линали Ли. Слушай, может, я уже пойду, а? – умоляющим тоном заныл Тики.
- Ты гораздо сообразительнее Канды, это радует. Давай, иди уже. До встречи на обеде.
- До обеда еще часа три, ты куда-то пойдешь и оставишь меня одного? – Тики состроил гримасу обиженного котенка, чем вызвал веселый смех у Аллена. Тот поверить не мог, что видит еще какие-то эмоции, проявляющиеся у Юу, кроме ехидства и злости.
- Видимо, я никогда не привыкну, что это лицо может отображать столько эмоций. Я пойду в библиотеку, если повезет – найду, чем вам помочь. Ты за мной не суйся, там часто Лави торчит, а вот Канду поганой метлой в библиотеку не загонишь, так что сиди лучше тут.

Аллен скрылся за дверью, оставив Тики одного. Постояв некоторое время и раздумывая – покурить сейчас или после похода к смотрителю, Микк подбросил отчет и, поймав его, отправился к Комуи.

- Канда! Привет, давно не виделись! – Уже на подходе к кабинету, Тики услышал приятный женский голос.
Как он и предполагал, это была Линали. В руках девушка держала поднос с чашками, в которых, судя по всему, как и говорил Уолкер, был свежесваренный кофе.
- Ты тоже к братику? – Похоже, девушку ничуть не смущал тот факт, что Тики не произнес ни слова. – Ах, ты отчет принес! Да, я слышала, что тебе пришлось драться с этим ужасным Ноем. Тики Микк, так кажется… он вообще один из худших. Нет, Нои, конечно, все чокнутые, но этот еще и извращенец. Он лапал меня тогда, в Эдо!
Тики застыл, пытаясь переварить поток получаемой информации, ибо на то, чтоб возразить, у него просто не было времени, так как девушка не замолкала ни на секунду, не позволяя ему и рта раскрыть.
Линали только потянулась к ручке двери, как поднос накренился и чашки чуть не слетели на пол. Тики открыл дверь и удержал ее, пропуская девушку вперед.
- С-спасибо, Канда, - одарив Тики удивленным взглядом, Линали вошла в кабинет.

Пронаблюдав сценку «Комуи и его обожаемая сестренка», Тики всерьез задумался над тем – кто более ненормальный: Нои или центральное управление ЧО.
После того, как девушка покинула помещение, Тики протянул Комуи отчет. Тот, не глядя, швырнул его за спину в кучу бумаг и, улыбнувшись, спросил:
- Ну, рассказывай, как прошло?
Тики напрягся, такого поворота событий он предугадать не мог.
- Нормально, - ответил он.
- С тобой все в порядке? – заботливо спросил Комуи, подходя почти вплотную и глядя поверх очков.
И тут случилось оно. До Тики донесся запах кофе, сводящий с ума. И это было не абы какое дешевое пойло, судя по запаху, а умело сваренное и лучших сортов.
«Что там этот нелюдимый в таких ситуациях изрекает?» - попытался сообразить Микк, хотя все его мысли постепенно концентрировались на вполне конкретной чашке с дурацким изображением кролика.
- Тык, - сиротливо и как-то жалко выплюнул Тики.
- Ты что-то сказал? – Комуи вернулся к своему столу и сделал глоток кофе.
- Тч, - поправил себя Тики. И провожая взглядом уплывающую все дальше от него чашу с таким замечательным кофе, собрался с силами и, развернувшись, вышел из кабинета.

Полчаса спустя, проходивший мимо кабинета, Венхам Ривер, удивленно заметил, как плечи Смотрителя, сгрудившегося над бумагами мелко тряслись. «Опять от Линали, наверное, получил…» - подумал он, не придав этому никакого значения.

Канда, находясь в имении Камелотов, начал уставать от ничегонеделания и осознания беспомощности в данной ситуации, он постоянно злился и бесился. Еще раз навестив библиотеку и снова убедившись в отсутствии подходящей литературы, Канда снова бесцельно слонялся по особняку. С первого взгляда было понятно, что у хозяев этого дома проблем с деньгами нет. Все: картины, ковры, полы, занавеси, мебель, и любая мелочь, даже горшочки для цветов, были неприлично дорогими. Канду тошнило от всей этой напыщенности и мишуры, с его тягой к минимализму понять смысл огромного количества дорогущих безделушек было невозможно.

Заглянув за очередную дверь, Канда обнаружил достаточно просторный зал, с большими окнами и тяжелыми шторами. На полу был расстелен огромный белый ковер, прямо напротив двери, возле окна, стоял небольшой письменный стол, с резными ножками, на стене слева висела картина с изображением трехмачтовой шхуны, попавшей в шторм. С правой стороны был камин, над ним висело большое старинное зеркало, а на полочке в большом количестве стояли баночки разного объема из цветного стекла, судя по всему, с ароматическими маслами, решил Юу. Но взгляд Канды зацепился вовсе не за это. По бокам зеркала висели две неплохие, с его точки зрения, катаны. Одинаковые черные футляры, рукоятки были оплетены красной тесьмой, цубы были украшены резьбой.
«Откуда у них это здесь, вроде ни один из них таким видом оружия не владел».

Особо не раздумывая, Юу снял катану со стены, взвесив ее в руке, ощутив тяжесть металла, вытащил меч из ножен.
Никто же не заметит, если он совсем чуть-чуть разомнется? А потом все вернет на свое место. В конце концов, ему было просто необходимо отвлечься. В Ордене он всегда брал Муген и уходил в лес, наслаждаясь тренировкой в одиночестве или, когда хотелось поиздеваться - на боккенах в тренировочном зале со Шпенделем, а здесь он сопьется, если будет и дальше развлекаться по принципу Тики Микка.
Находку этой комнаты Канда воспринял, как знак с небес и, быстро скинув сюртук, принялся разминать руки.

Еще никогда Юу не чувствовал такого удовольствия от обычной, в общем-то, тренировки. Закрыв глаза и сжав в руке рукоять, он скорее танцевал, грациозно и плавно перемещаясь по залу, чем механично выполнял упражнения - ката. Лезвие катаны раз за разом рассекало воздух, и свист, раздающийся при этом, для Канды был сродни музыке. Каждое его движение было точным и размеренным. Наконец-то за все эти два дня он почувствовал себя самим собой, почувствовал себя живым, и это будоражило кровь. Канда почти был близок к состоянию экстаза, но, видимо, он зря понадеялся, что удача все же повернулась к нему лицом. Очередной сильный рывок, замах и…лезвие, оторвавшись от рукоятки, на огромной скорости отлетело аккурат в сторону зеркала над камином.
Звук бьющегося стекла вернул Канду с небес на землю. Замерев в стойке, он пару секунд думал – стоит ли открывать глаза, потому что не был уверен, что готов сейчас увидеть то, что случилось.
- Вот дерьмо…
Лезвие торчало из стены, осколки зеркала, падая, зацепили скляночки с маслом, которое теперь, вылившись на полочке и полу, расползалось огромным уродливым пятном на белом пушистом ковре.
Поразмыслив на тему – как скрыть следы преступления, Канда пришел к выводу, что единственный шанс спрятать полученную красоту – запереть дверь, а ключ выкинуть. Ну, был еще вариант – сжечь тут все нахрен, но его Юу отмел практически сразу: на запах дыма вся прислуга сбежится.

Искренне надеясь, что Шерил не догадается о том, кто причинил ущерб дому, Канда спрятался в комнате Тики, прикинувшись очень больным. А еще он надеялся, что Шерил любит своего родственничка и руки отрывать не станет, по крайней мере, в это очень хотелось верить.
- Тики! Мать твою!!!
Канда моментально проснулся. Момент, когда он успел уснуть, был упущен, хотя сейчас это не имело никакого значения, так как, судя по диким воплям, разносившемуся по особняку, хозяин дома все-таки зашел в злополучную комнату.
- Эх, как бы сейчас эти способности гребаные пригодились, - прошипел Канда, зарываясь в одеяло, слыша приближающиеся шаги по коридору.
- Тики! Сколько раз я просил не трогать тебя этот меч?! – голос Шерила был все ближе и ближе. Похоже «братик» решил навестить своего непутевого родственничка.
Канда решил притвориться трупом, никаким образом не подавая реакции из-под одеяла, хотя ужасно хотелось встать и отправить Шерила к чертям. Жаль катаны нет, а руки так и тянутся к поясу в привычном жесте.
- Тики, солнышко, я убью тебя, это был очень ценный подарок от представителя японского сегуната! А ты его сломал!- нараспев процедил Шерил в опасной близости от головы Канды, спрятанной под одеялом. Когда он успел оказаться рядом, Канда не успел заметить, но ощутив, как матрас прогнулся от севшего на постель Камелота, Юу сжал сильнее зубы, чтобы не выдать потока брани, которой этот аристократ явно ни разу не слышал.
- Ну, что ты скажешь в оправдание, а? – Шерилу, очевидно, очень хотелось узнать ответ на поставленный вопрос.
Канда высунул голову из-под одеяла, и с презрительным видом сказал:
- Нефиг такое дерьмо в доме держать, - огрызнулся он, снова скрываясь под одеялом.
Шерил был настолько шокирован таким заявлением, что от удивления уселся напротив него на другом конце кровати:
- Ха, Тики, ты как обычно в своем репертуаре, хотя и несколько грубоват… Как бы там ни было все, что тебе не нравится ты, так или иначе, ломаешь, портишь, делаешь все возможное и невозможное, что бы избавиться от ненавистной вещи. Я ведь знал, что ты рано или поздно или выкинешь эти мечи или сломаешь, но зачем было портить любимый ковер Трисии, эстет чертов? Мне теперь от нее слушать причитания до тех пор, пока не привезут такой же новый. Ты, засранец, сам не женат и жениться не собираешься, да от девиц бегаешь. Трисия с ног сбилась, подыскивая тебе уже черт знает какую по счету невесту и подсовывает мне, чтоб я тебя, хоть на какой-то женил. А ты тут лежишь, пьянствуешь, куришь, и разводишь бардак…
«Он похуже вчерашней дамочки будет», - Канда начал уставать от этого непрекращающегося потока слов.- «Сорвусь и убью…»
- … Я уж молчу про твои комментарии в адрес этого экзорциста Уолкера. И это так пошло, когда ты называешь его «малышом».
Канда превратился вслух, даже чуть сдвинул одеяло, что бы лучше слышать, что он там такое говорит.
- Тики, сознайся, ты же делаешь это назло Роад? Все эти недвусмысленные фразы в адрес проклятого мальчишки лично у меня уже в печенках. До Графа дойдет – он по головке-то не погладит. Так что уймись и переключайся уже на женщин, неудовлетворенный ты наш.
Сегодня вечер у Олмаков. Трисия тебе очередную девицу в невесты подобрала, правда, я все же сумел тебя отмазать. С тебя должок. Можешь посвятить этот тихий и спокойный вечер дро… кхем, самоудовлетворению на светлый образ седого экзорциста, - Шерил хихикнул, вставая с кровати.
- Не спейся мне тут,- раздраженно бросил «братик», переступая через очередную пустую бутылку на полу, - и прислугу завтра пусти, пусть тут бардак твой уберет.
- Иди к черту, - прошипел Канда вслед Шерилу.
Дверь захлопнулась.
- Что за чертовщина тут творится?! – раздраженно проговорил Канда, сбрасывая с себя одеяло. Ему хотелось кого-нибудь убить, впрочем, как и всегда.

«Как день прошел?».

«Ничего особенного».

- Что-то точно произошло, - Аллен передал записку в руки Тики и откусил яблоко, лежа на кровати Канды.
- С чего ты взял? Он же написал, что ничего особенного. Это значит, что либо ничего не случилось, либо, действительно, пустяк, - Тики зевнул, развязывая шнурок и распуская волосы.
- Это у нормальных людей так. Но дело касается Канды. Если он так написал, значит там катастрофа, - ответил Аллен, разглядывая Лотос.
Толи от того, что яблоко было сладким и сочным, либо оттого, что Аллен сам по себе был троглодитом, но в его голове возникла мысль о том, что лепестки этого лотоса чем-то напоминали ему карамельки из магазина сладостей, в котором Уолкер был вчера. Аллен даже перестал пережевывать кусочек яблока, подумывая проверить свою догадку, что, может быть, эти лепестки, такие же вкусные. Но потом решил, что Канда его точно четвертует, если он съест его Лотос.

Тики же быстро написал ответ Канде.

«Во сколько тысяч фунтов стерлингов Шерилу обошлось твое «ничего особенного»?

«Ну, я сломал катану, разбил зеркало, испоганил ковер банками с маслом. Пообщался с Шерилом, он не раскусил меня, и я не поеду к Олмакам».

«БаКанда, я же говорил, что ты идиот. У Тики тут приступ от смеха. Кажется, он понял про какой меч и комнату идет речь, говорит, что он эту катану еще в прошлом году сломал».

«Шпендель, я тебя убью, тебя и чертова Ноя, той самой сломанной катаной, а потом оболью вас тем вонючим маслом и сожгу».

«И тебе спокойной ночи БаКанда».

Прочитав последнюю записку, Канда яростно скомкал ее и швырнул в камин.
«Ненавижу тебя, Стручок».

@темы: фанфики

---

Наши друзья

[Мэй_Чен]

---

"Я, снова я и Аллен", Канда/Аллен/Тики, PG-13, юмор, мини, в процессе

[MyTrueColors]

- Название: Я, снова я и Аллен.
- Авторы:  YukiaSatomi,  Aleks-Neko
- Бета :  Littayuki, Phaeton
- Фендом: D.Gray-man
- Рейтинг: для главы PG, а дальше посмотрим
- Пейринг: Канда/Аллен/Тики
- Жанр: юмор, стеб
- Размер: мини
- Статус: в процессе
- Права: все Хошино, а мы взяли, поигрались и отдали
- Размещение: без разрешения никак нельзя.
- Саммари: ЧС такая ЧС.
- Предупреждение: СТЕБ, ООС, Канда ругается, Тики тоже.

От авторов

От авторов: Захотелось Юки и Неке написать забористый стебный Юллен с примесью Лави и что-нибудь про смену тел. Но ярый сторонник лаванды в лице Литты (далее просто Бог) разглядел подвох. А трава у просто Бога в этот день была просто аццки хороша, и решил Он нас сбить с пути истинного, совратив простой фразой: «А вы представьте Тики в теле Канды». За последствия ответственности не несем, обувь не принимаем.


Глава 1.

Это был обычный летний вечер. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в красно-оранжевый цвет. В глуши леса царила гробовая тишина, пугающее спокойствие холодило кровь в жилах. Не раздавалось ни звука, ни шороха, ни пения птиц. Все словно вымерло в этом царстве зелени, попрятавшись от чего-то. И только обломанные ветки, валявшиеся вокруг, ворохи листьев, выкорчеванные деревья с обожженной корой говорили о том, что еще несколько минут назад на этом месте была жестокая битва, не на жизнь, а на смерть.
Это должна была быть обычная миссия – найти и доставить в Черный Орден Чистую Силу. Проблем не должно было возникнуть, так как в злополучный лес отправили Юу Канду, не провалившего пока еще ни одной миссии.
Необычной оказалась сама Чистая сила.

- Ну и? Идеи есть? – Канда затянулся сигаретой, глядя на опершегося о дерево Тики Мика.
- Тч, - изрек Тики, яростно глянув на собеседника.
- Многословно, - еще один вдох дыма. – М-да, проблемка вышла.

Канда усмехнулся, осматривая свой костюм экзорциста и стряхивая с плаща прилипший листик.

- Верни меня обратно, ты… - за долю секунды Тики оказался рядом с мечником и, замахнувшись, что есть мочи, попытался ударить его по лицу. Но рука прошла сквозь голову Канды, впечатав кулак в дерево.
- Ч-черт, вот дерьмо, - ругнулся Микк, осматривая пострадавшую конечность.
- Прекрати ругаться моим ртом!
- А ты прекрати курить в мое тело!

Снова повисла пауза.
Ну кто же мог предположить, что особенностью этой Чистой Силы окажется подмена тел людей, пытающихся до нее дотронуться.
- В общем, слушай сюда, - Тики, не обращая внимания на гневный блеск в… мать вашу… в своих же глазах, прикурил следующую сигарету и поправил длинную прядь выбившихся волос. - Об этом – он окинул их обоих взглядом, - никто не должен знать. Нас обоих убьют, если узнают. Да и позор несусветный. Шерил потом прохода не даст, если узнает как я облажался.
- Ты на что намекаешь, Ной?
- Напряги мозг, мальчик. Эту проблему придется решать вдвоем, да так, что бы ни твои, ни мои не узнали.
- Ты хочешь сказать, что я должен остаться в этом теле?
«Действительно, это так странно слышать как чей-то такой ледяной голос идет из твоего тела», - подумал Тики, накручивая прядь волос на палец.
- Именно, и более того, ты отправишься вместо меня в мой дом, а я прикинусь тобой и поеду в Черный Орден.
- Еще чего!
- Думаешь, что я такой плохой и нехороший все это специально подстроил? – зажав сигарету губами, процедил Микк, осматривая Муген, - так вот, для меня это так же необычно, как и для тебя. О, я крутой ниндзя, киияя!
Достав катану из ножен, Тикки замахнулся, чтобы нанести удар по стволу дерева, но меч выскользнул из его рук и улетел в кусты.
- Смотрю жопорукость у Ноев в крови, - усмехнулся Канда, вспоминая нелепое бобовое недоразумение, которое, по идее, сейчас должно было бродить где-то на континенте в очередной миссии.
- В общем, через неделю встретимся, общаться будем через твоего голема. И не отлынивай, думай о том, как нам выбраться из этой нелепой ситуации.
Одарив друг друга презрительными взглядами, Тики и Канда разошлись в разные стороны, направляясь в места обитания врагов - Тики в Черный орден, Канда в дом Камелотов.
Голем Канды с момента их «разлуки», ставший единственным средством общения, носился как угорелый между ними, перенося записки с различным содержанием.

«Дворецкого прошел, никого не встретил, где тут твоя комната?»

«Не комната, а апартаменты! На втором этаже, в правом крыле. Эту хрень на воротах вроде обманул, по пути никого не встретил, правда какой-то китаец с кружкой потребовал отчета. Это еще кто?»

«Ну и хлам у тебя тут… А, это Комуи, потом отдашь бумаги. Моя комната на десятом этаже, мимо не пройдешь – табличка висит».

«Ха, у тебя тут тоже не лучше: паутина на потолке, пыль везде, а под кровать даже боюсь смотреть! А цветочек в банке, ничего так, чем поливать-то?»

«Охренел? «Цветочек в баночке»? Я тебя урою!»

«Ой-ой-ой, сначала телами обменяемся, а потом уже будем убивать друг друга. Черт, как твоя железка включается? Как ею вообще махать?»

«Чему тебя вообще учили, Ной?! Кстати как ты силу свою контролируешь? Три раза падал на первый этаж. Зато когда нужно – хоть бы хрен».

«Ну, надо же, а утром как ты сквозь меня прошел?»

«А я знаю? Вообще-то, утром планировалось попадание. Говори как, черт тебя побери!»

«Ну… Это делается примерно так. Для начала расслабься, закрой глаза, глубоко вдохни, потом резко открываешь глаза и как можно быстрее пролетаешь сквозь предмет».

Канда второй раз пробежал глазами по записке и отложил ее на стол. Удостоверившись, что дверь в комнату заперта, Юу решил перейти непосредственно к тренировке.

- Закрыть глаза, значит… А потом очень быстро…

Сделав глубокий вдох-выдох, Канда со всех ног ринулся в стену напротив.

«Что б ты сдох чертов Ной! Я же серьезно спрашиваю, как ты это делаешь? Кстати на твоем смазливом личике теперь синяк размером со сливу, прям посередине лба».

«Хахаха, картина маслом, представил, спасибо, повеселил. За шишку ответишь. Спроси чего полегче, я же не спрашиваю тебя – как ты дышишь? Для меня моя сила также естественна. Как пользоваться твоей чертовой железякой?»

«Муген, активация!»

«Да ни черта подобного! Где тут сигарет купить можно?»

«Не смей травить мое тело!»

Так за перепиской закончился первый, долгий и богатый на неприятности, день. Тики и Канда заперлись каждый в своей комнате. Если поначалу было непонимание того, что произошло, далее последовало злость и ненависть к собственному телу, отторжение второго, то потом они, почувствовав всю безвыходность ситуации, чуть не поддались панике. Что же делать дальше? Как быть? Ни Ной, ни Канда не хотели мириться со случившимся. Не сомкнув глаз, оба так и провертелись всю ночь, пытаясь найти выход, которого не было.
Утром Тики проснулся от стука в окно - голем принес очередное сообщение от Канды.

«Иди завтракать. Иначе спалят».

«У нас приняты совместные завтраки, надеюсь про этикет за столом ты в курсе?»

Отправив голема с очередной запиской, Тики стряхнул пепел на часы с лотосом. Микк долго мучился, осматривая убогую каморку, чтоб подобрать себе нечто напоминающее пепельницу. Выбирать было вообще не из чего, в комнате экзорциста было слишком мало вещей, тем более - подходящих. Недолго думая, Тики решил использовать часы с лотосом, как пепельницу, благо стекло было слегка вогнуто.
Размяв шею и затушив сигарету о все те же часы, Тики со вздохом отправился на завтрак.

В столовой почти никого не было. За исключением нескольких искателей, которые даже не посмотрели в сторону вошедшего.

- А я-то думал, что в такую рань только самураи питаются.
Лениво потягиваясь, Тики подошел к окну выдачи, размышляя на тему – чего бы заказать. Мысли свелись к тому, что хотелось яичницу из перепелиных яиц с двумя ломтиками бекона и помидорками черри, два тоста с клубничным вареньем и зеленый чай с жасмином. Только Тики собрался открыть рот, что бы сделать заказ, как в окошке появился Джерри. От вида шеф-повара Черного ордена, Микку сделалось дурно, и пока он искал в себе силы сказать хоть что-то, ему под нос сунули поднос.
- Доброе утро, Канда! Ты сегодня позже на целых 15 минут! Вот, твоя соба, темпура, и жасминовый чай!
Тики кивнул и забрал поднос. Сев за пустой стол, он начал разглядывать свой завтрак. Соба показалась ему сгустком мертвых червей, нечто в кляре вызывало отвращение. Тики вообще не понимал, как это можно есть, да еще и палочками. Микк ощутил тоску по родному дому и тостам с вареньем. Осознав, что он уже так сидит достаточно долго, а эту псевдоеду он не сможет съест, как бы ни уговаривал сам себя, Тики выпил только чай, который как оказалось, был его любимым, и вышел из столовой, пока его еще кто-то не увидел.

В это время, Канда спустился в столовую дома Камелотов, где слуга уже расставлял тарелки с едой и приборы. За столом была только женщина, в элегантном светлом платье.
- Тики, доброе утро, - поздоровалась она с ним мягким переливчатым голосом.
- Доброе, - буркнул Канда в ответ, он до сих пор чувствовал себя неуютно в одежде аристократа. Все такое мягкое, гладкое, удобное.
- Ты сегодня не в духе? – женщина, явно собиралась испортить ему аппетит. – Садись поближе, Шерил уехал в министерство по делам с утра пораньше, он просил меня напомнить, чтобы ты сегодня явился на бал у Сент-Джеймсов. Роад уехала на неделю к дяде, она тебе записку в кабинете оставила, там что-то насчет подарков было.
«Кто вообще эти люди? Тут вообще нормальные завтраки бывают?» - думал он, с ужасом смотря на то, что было перед ним: яичница с беконом, тосты с вареньем, и чай. – «Слава богам, хоть чай любимый».
Отодвинув тарелки с яичницей и тостами, Канда сделал глоток и чуть не поперхнулся, когда та же назойливая женщина обратилась к нему с вопросом:
- Тики, почему ты ничего не съел?
Канда начал проклинать все на свете, а особенно то, кто позволил этой женщине столько говорить и кому – ему – Канде Юу. Но вовремя опомнился и, осознавая тот факт, что он уже не экзорцист, а Ной, перевел свой взгляд на нее и коротко ответил:
- Аппетита нет.


После завтрака Тики пребывал в весьма подавленном состоянии. Все желание отправиться на осмотр достопримечательностей отпало. Хотелось запереться в комнате и тихо ненавидеть этот мир за несправедливость.

- Хочу курить и кофе, - буркнул Микк, зайдя в комнату по пути ногой закрывая за собой дверь.
На столе его ожидал голем с запиской.

«Позавтракал. Роад и Шерила не было, только какая-то болтливая женщина в столовой была, все прошло нормально».

И написал ему сразу ответ.

«Это Трисия, жена Шерила, если что. И кстати, ты на завтрак ешь совершенно отвратительную дрянь».

Ответ Канды не заставил себя долго ждать.

«Это не дрянь. И я ее ем не только на завтрак, но и на обед и ужин. Во всяком случае, это лучше того, что предлагали есть мне в вашем злачном месте. До сих пор мутит. К Комуи ходил? Отчет сдал?»

«О, пришли мне с големом сигарет и пару шоколадок? Нет, я никуда не ходил и ни с кем не встречался. Все как будто вымерли в этом Ордене. Кстати, держись от Роад и Шерила подальше, иначе точно раскусят. Сразу же. И не завидую я тебе, если это произойдет. Даже представлять не хочу, что Роад с Шерилом придумают».

«А что делать с балом у Сент-Джеймса и подарком, который ты должен выбирать с Роад?»

«Скажись больным, не вздумай куда-либо выходить из комнаты, и закажи прислуге побольше виски, когда я болею, то лечусь им».

«Алкаш».

Тики, собрав длинные волосы в хвост, выглянул из комнаты, осмотревшись по сторонам, вышел и начал искать место, где бы покурить. Проблему с отсутствием сигарет удалось решить еще ночью. Сообразительный Ной, услыхав от персонала Ордена, в какой комнате останавливается Кросс, когда бывает в Черном Ордене, залез в нее и спер пару пачек. Курил Кросс, по мнению Тики, редкостное фуфло, но и на этом спасибо. После блужданий по зданию, Тики устроился на широком подоконнике на одном из окон и закурил, ожидая голема с очередным ответом от Канды.
- Канда? Ты куришь?! – донесся до сознания Ноя чей-то голос. Увидев знакомую светловолосую макушку и шрам на его лице, он тут же расплылся в такой несвойственной для грозного экзорциста улыбке.
- Малыыыш! Скучал по мне?

Канда, в очередной раз поднимаясь из подвала, в который провалился из-за чудной способности Ноя проходить сквозь предметы, и матеря весь белый свет, был готов убить всех и вся. С особенной жестокостью хотелось убить Микка, за его чертовы способности. А еще – Комуи за то, что отправил на это проклятое задание. Ну и Шпенделя. Последний к данной ситуации отношения не имел, однако убить Аллена хотелось всегда.
Едва Канда вошел в комнату Микка, как к нему подлетел Тимкампи, выплевывая сразу две записки.

«Черт, я спалился. Уолкер все понял».

«Канда, ты идиот. Я всегда это знал».

Закипая от ярости, Канда написал ответ. Сразу двоим.

«Мелкий, нарываешься. Увижу – убью.
Ной, ты – труп. Через пару дней в четыре пополудни, в «Золотом олене», без опозданий. Обоих расчленю. Мелкому тоже передай».

@темы: фанфики

---

Драбблы. Канда и прочий народ)

[Амариллис Л]

Название: Точки соприкосновения
Персонажи: Аллен, Канда, упоминаются Линали и Комуи
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Размер: драббл
Дисклеймер: все Хошино Кацуре
От автора: написано на III круг D.Gray-man Fest


Все в один голос твердили, что больше так продолжаться не может, что они заколебали все Главное Управление, что им пора начать общаться хотя бы на два тона тише, перестать выяснять уровень умственных способностей друг друга и поговорить о чем-нибудь другом.
- Да о чем с ним можно разговаривать? – в отчаянии спрашивал Аллен.
Сотрудники управления обходили простой вопрос стороной и туманно намекали, что Аллену самому стоит поискать точки соприкосновения с Кандой.
Да, главный удар всеобщего раздражения пришлось принять на себя Уолкеру, потому что Канде так никто и не решился предъявить претензии.
- Найди хотя бы пару вещей, в которых вы будете понимать друг друга, – умоляла Линали.
Вопли Аллена, что он уже сто раз пытался наладить отношения с Кандой, старательно игнорировались, как и его предложения обратиться по другому адресу. Через некоторое время обвиняющие взгляды друзей сделали свое дело, и Аллен решил попробовать поискать что-то общее с Кандой.
После нескольких дней раздумий Аллен пришел к выводу, что у них с Кандой не то чтобы нет точек соприкосновения, у них сплошная плоскость расхождения.
- Да у нас даже тип Чистой Силы разный! – в отчаянии восклицал экзорцист бессонными ночами.
Но Аллен не умел сдаваться, поэтому для облегчения мыслительного процесса он решил его визуализировать. Достал чистый лист бумаги и озаглавил его «Возможные точки соприкосновения с Кандой». Комуи обещал, что если Аллену удастся отыскать хотя бы пару общих вещей, то можно попытаться прийти к взаимопониманию,для начала хотя бы по ним .
Шло время, а лист был все также девственно чист.
- Что же у нас может быть общего? - в стотысячный раз задавал себе вопрос Аллен.
- Ничего, - отвечал внутренний голос (почему-то голосом Канды).
Через пару дней Аллен смял листок и выбросил в угол. Подумав немного, достал новый, расчертил его на две колонки, первую назвал «Точки расхождения», вторую «Точки соприкосновения». Мстительно заполнил первую в течение пяти минут, вернее, кончился лист, а брать второй, чтобы продолжить писать, Аллен посчитал неправильным. Ему полегчало до такой степени, что во второй колонке сумел нацарапать два пункта: они оба экзорцисты и оба ненавидят Графа.
На этом общее у них с Кандой, по мнению Аллена, заканчивалось. И это общее никак не годились для человеческого взаимопонимания. Он прекрасно знал, какого мнения Канда о нем, как об экзорцисте. А картина обсуждения, как именно они ненавидят Тысячелетнего Графа, вызывала у Аллена только смех.
Но сдаваться Аллен все еще не желал, видеть осуждающие взгляды друзей тем более. Кроме того, он посчитал, что страдать в одиночку не должен, поэтому решил обратиться непосредственно ко второму виновнику происходящего.
Аллен подстерег Канду на выходе из столовой.
- Есть разговор, – коротко сказал Аллен, опасаясь, что его длинную речь Канда слушать не станет. «Или не поймет», - не сумел удержаться Аллен.
Канда смерил его взглядом, хмыкнул что-то непонятное, но следом пошел . Очевидно, изменения в поведении Аллена не прошли незамеченными – все эти дни тот мужественно держался подальше от Канды.
- Ну, – сказал Канда.
«Ты не междометиями общаться умеешь?», - хотел спросить Аллен, но перед его глазами встало осуждающее лицо Линали, и он прикусил язык.
Кратко изложив суть проблемы, Аллен вопросительно посмотрел на Канду.
- А от меня ты чего хочешь? – спросил тот.
«Теперь твоя очередь придумать пару пунктов на листочек», - мысленно съязвил Аллен.
- Я хочу общаться с тобой нормально.
- Общайся. Кто тебе не дает?
- Ты.
- Это надо тебе, а не мне, - бросил Канда, развернулся на каблуках и вознамерился было уйти, но Аллен успел схватить его за рукав.
- Рука лишняя отросла? – поинтересовался Канда, даже не повернув головы.
Аллен отпустил его, глубоко вдохнул, представив разочарованное лицо Линали, если им все же не удастся договориться.
- Канда, так нельзя. Мы же сражаемся на одной стороне. Давай попробуем договориться.
- Договаривайся.
- Я не могу делать это в одиночку!
- А я тут при чем?
- Как при чем? А с кем я собираюсь договариваться.
- Это ты собираешься, а я нет.
- Почему?
- Меня все устраивает.
- А меня нет, – уже не очень уверенно произнес Аллен. Где-то со второй реплики Канды он начал сомневаться в необходимость подобного эксперимента.
- Это твои проблемы.
- Вернее, это не устраивает окружающих, – поправил Аллен.
- Это уже их проблемы.
- Тебе что, на самом деле на всех плевать? – не выдержал Аллен.
- Достал, Стручок, - прорычал Канда с видимым удовольствием. Очевидно, ему все-таки чего-то не хватало в последние дни.
- Это ты меня достал.
- Тогда отвали.
- Да иди ты… С тобой вообще невозможно общаться.
- Это ты ко мне прицепился.

Спустя всего лишь пять минут общения с Кандой, Аллен почувствовал себя значительно лучше. Настроение улучшилось, и мир перестал казаться таким бесцветным и унылым. Вернувшись в свою комнату, Аллен старательно вывел на листе бумаги «Нам нравится доводить друг друга», поставил точку и вздохнул с облегчением. Задание выполнено. Теперь у него была пара пунктов, по которым у них с Кандой полное взаимопонимание.

Название: Сказка на ночь
Персонажи: Фрой Тидолл, Канда
Размер: драббл
Рейтинг: G
Дисклеймер: все Хошино Кацуре
От автора: написано на III круг D.Gray-man Fest


Маленькая гостиница в маленьком городе где-то на границе Румынии и Болгарии. Маленький человек лежит, вытянувшись на кровати. Он не считает себя ребенком и не любит, когда так считают другие. А еще он не спит. Это маршал знает точно. Он знает про своего ученика почти все. О чем не знает – догадывается. Он знает, что тот не любит, когда его зовут по имени, когда к нему прикасаются, и когда относятся как к ребенку. Но учитель упорно продолжает звать своего ученика Юу, предлагает рассказать сказку на ночь, а потом подтыкает плотнее одеяло. Потому что дети должны быть детьми, кем бы они ни были. Потому что детей надо любить. Иначе как они сами научатся это делать?

Обычный разговор:
- Какую сказку тебе рассказать?
- Никакую. Сто раз говорил.
- Тогда я сам решу.
- Как хотите.

Потом, накрывшись одеялом, отвернувшись к стене, Тидолл скажет очень тихо:
- Юу, когда-нибудь ты поймешь, что быть человеком и родиться человеком – разные вещи.
И будет знать, что его слышат, как и слушают его сказки.


Название: Судьбы и миражи
Персонажи: Комуи Ли, Канда
Размер: драббл
Рейтинг: G
Дисклаймер: все Хошино Кацуре
Предупреждение: ООС, психоделика
От автора: написано на III круг D.Gray-man Fest


Бумага. Сколько здесь бумаги. Она ровным слоем покрывает стол, разбросана по полу. Листы шуршат под ногами, напоминают, укоряют, заставляют идти.
- Сожги все.

Пыль. Пыль от бумаг повсюду. От нее невозможно избавиться. Она забивает рот и нос, мешает дышать и видеть.
- Ведро и тряпка.

Кофе. Запах кофе постоянно висит в воздухе. Единственный запах, который пробивается сквозь стену пыли, проясняя мысли, возвращая зрение. Но запах въедается в кожу, волосы, он повсюду, даже в бумаге.
- Начни курить.

Строчки. Километры, сотни километров ровных, ломаных, кривых строчек-змей на бумаге. Они плотнее сжимают кольцо, превращаясь в цепь. Держат между пылью и запахом кофе.
- Сходи проветрись.

Судьбы. За каждой строчкой на этой проклятой бумаге стоит чья-то жизнь. Их было много, этих жизней и этих судеб. Каждому досталась своя.
- И что теперь?

Миражи. Призрачные цели, фантомы удач, иллюзия реальности. Отголоски, отражения, искажения бывшего и сущего. Они следуют неотступно, след в след.
- Не говори ерунды.

Жизнь. Моя жизнь состоит не из бумаги, пыли и кофе. Они - лишь призма. Мою жизнь составляют чужие судьбы и миражи моих желаний.

Почему ты молчишь?

Название: Идеальная кошка
Бета: Annumi L
Персонажи: Лави, Канда
Размер: драббл
Рейтинг: G
Дисклеймер: все Хошино Кацуре
От автора: написано на IV круг D.Gray-man Fest


То, что Канда не совсем обычный человек, Лави начал догадываться еще с первых недель знакомства. Скорость, реакция, чувства, степень концентрации - все на высшем уровне, и это уже даже не уровень обыкновенного экзорциста. Да и его способность восстанавливаться после ранений, которые любого сделают если не трупом, то калекой, поражала. А самое главное - ничего лишнего в голове и душе. Ровно столько, сколько нужно, чтобы побеждать.
" И ни малейшего изъяна ни в строении тела, ни во внешности. Хотя, если присмотреться, то он немного лопоухий. С другой стороны, может, он так лучше слышит," - рассуждал Лави, лежа на кровати, жертвуя драгоценными часами сна ради мыслительного процесса. Мысли о Канде посещали младшего Книжника все чаще. Он наблюдал, запоминал и тщательно раскладывал по полочкам своей необъятной памяти информацию об экзорцисте. Ему было интересно. А Лави пока еще имел возможность интересоваться не только необходимым для работы, но и тем, что занимает лично его.
«Идеальное оружие в войне с акумами,» - сделал первый вывод Лави и пошел изучать Канду вблизи.
К тому времени половина Ордена уже считала рыжего экзорциста другом, а со второй он был в прекрасных отношениях – на дружбу со всеми пока не хватало времени. И только Канда выбивался из отработанной схемы.
Спустя полгода после того, как Книжники пришли в Орден, их наконец-то допустили к части секретных архивов. И вот тогда Лави схватился за голову. Канда действительно оказался совсем не обычным экзорцистом.
Подробностей Лави, конечно же, не знал (может, их знал Книжник, но пока не спешил делиться с учеником). Однако Лави умел работать с информацией, поэтому, связав воедино данные об экспериментах с Чистой силой, досье на Канду и то, что узнал самостоятельно, он пришел к выводу, что исследования велись по двум направлениям. И по одному, вроде как, завершились успешно. По крайней мере, результат эксперимента вполне себе работает на благо Черного Ордена.
Одного Лави не понимал, почему Канда - единственный.
"Ну, здесь две причины: либо кончились деньги, что вряд ли, либо получили не то, что ожидали" - размышлял Лави - "Думаю, второе. На отсутствие денег Ватикан никогда не жаловался".
То, что приказ на проведение подобных экспериментов был спущен сверху, младший Книжник не сомневался. Еще в начале пребывания в Ордене, он видел несколько занятных бумаг, присланных из Ватикана. В одной из них говорилось о катастрофической нехватке экзорцистов, а во второй, написаной в стиле Бусидо, было изложено, как должен выглядеть, думать и чувствовать экзорцист. Лави тогда не придал бумагам большого значения – про нехватку экзорцистов он знал и так, а склонность к написанию инструкций и созданию идеалов у человека в крови.
"Похоже, кто-то решил попробовать теорию на практике." - со злостью думал Лави, перекладывая стопки книг с места на место безо всякого смысла, чем не мало насторожил учителя. Если бы кто-нибудь сказал младшему Книжнику, что история с Кандой задевает его за живое, он бы отмахнулся - какое живое у Книжника? С самоанализом у Лави всегда было плохо, поэтому, сам не замечая, он увязал все глубже.
Младший книжник многое бы отдал за возможность покопаться в документах Азиатского подразделения. Даже если бы Лави не знал, что Канда был результатом их эксперементов, он бы ни на минуту в этом не усомнился. Только на Востоке, помешанном на красоте, могли так много внимания уделить внешности. А вот та самая бумага с параметрами экзорциста до Азиатского подразделения, судя по всему, не дошла, или там ее проигнорировали, или не поняли, а, скорее всего, получилось как в той самой китайской сказке про идеальную кошку.*
"Ага. Все-таки для всех времен остается неизменным то, что идеальный кот, объясненный словами, не есть идеальный кот. И, как ты ни бейся, все равно получится фигня с хвостом" - констатировал Лави. В сказке вместо идеальной кошки, описанной монахом, император получил шестилапого кота, который вовсе не собирался радовать правителя, и, в конечном итоге, отправился гулять по звездам.
"Хм... " - подумал Лави, припомнив подробности сказки. В особенности то, что кошка в результате оказалась котом.
Лави не знал, почему сравнение Канды с шестилапым зверем привело его в такое хорошее расположение духа, причем настоящее, а не наигранное, но он точно собирался поделиться этим настроением с Кандой. Найти его труда не составило - Лави знал распорядок дня экзорциста поминутно.
В то самое время, когда младшему Книжнику пришла в голову безумная идея, Канда медитировал в тренировочном зале. Естественно, он слышал шаги Лави, естественно он его проигнорировал, но тот знал, как привлечь его внимание.
- Юу … – начал Лави, склонившись над экзорцистом, сидящим в позе лотоса, - договорить он не успел, Канда схватил его за воротник и дернул на себя так, что они почти столкнулись лбами.
- Еще раз назовешь по имени – убью.
- Как скажешь, Юу, – ответил Лави, безуспешно пытаясь отцепить руки Канды от воротника. – Я просто хотел сказать, не уходи гулять по звездам, пока я здесь.
В жизни младшего Книжника мало настоящих радостей, и вытянувшееся от удивления лицо Канды несомненно относится к таковым.
- Ты где головой ударился? – спросил Канда, тут же отпуская Лави.
Тот ничего не ответил, только, радостно улыбаясь, наблюдал за экзорцистом. Так и не дождавшись ответа, Канда встал и пошел к выходу из зала.
- Договорились? – крикнул ему вслед Лави.
Канда, прошипел что-то сквозь зубы про кроликов. Что именно, Лави не разобрал, но решил при случае обязательно выяснить при чем здесь кролики, и чем же они так расстроили сурового экзорциста.

* Автор не знает ни одной китайской сказки, поэтому в качестве сказки выступает песня группы Башня Rowan "Идеальная кошка"



Название: Жалость
Бета: Sonata7
Персонажи: Мудрость Ноя, Канда
Размер: драббл
Рейтинг: G
Дисклеймер: все Хошино Кацуре
От автора: Написано на 1-s D.Gray-Man


Знакома ли Ною жалость? Однозначного ответа на этот вопрос не мог бы дать, пожалуй, никто из их обширной семьи, за исключением двоих. Первый уже знал ответ. Второй впервые задался этим вопросом.
Знакома ли Ною любовь? Несомненно. Странная, своеобразная. Но, все же, любить они умели.
Ненависть? О, да! Холодная или яростная, но всегда настоящая. Разная, как сами Нои.
Грусть? Верно. Грусть. Печаль. Тоска. Весь набор входил в диапазон их эмоций.
Радость? Конечно же. Только их радость зачастую оборачивалась горем других.
Но вот жалость?
Вопрос как раз для Мудрости Ноя.
Без колебаний перетряхивая чужое сознание, вытаскивая из темных закоулков памяти самое сокровенное, он не переставал думать, что же испытывает по отношению к темноволосому экзорцисту - вызывающие жалость достойны презрения. И чем больше Мудрость узнавал, тем отчетливее понимал, что пожалеть Канду он не может. Да и не собирается…

@темы: фанфики

---

Много Канды. Порция №2

[Gulch]

Все с Девиантарта. Авторство сохранено. Арт относительно новый.


Angry by ~YukinoYui on deviantART

kanda by ~royou on deviantART

Commission: Kanda by *semokan on deviantART

57. Fortitude by ~MariPocket on deviantART

But You're So Cute by ~mika-miku on deviantART
гламур в массы, дыыаааа

:.:c.Wish : Solsori by ~Yuzukiii on deviantART

Kanda signature 02 by ~NiraVancopoulos on deviantART
всего лишь аватар, но такой красивый

Kanda avatar 02 by ~NiraVancopoulos on deviantART
картинка бояниста, но мне нравится =)))

L a v i + K a n d a by ~MIR-ing on deviantART
исходник тоже мог замылить глаза многим, но яркость красок...

Kanda wallpaper by ~Prescilla25 on deviantART

Chibi D.Gray Man by ~allories on deviantART

Kanda Battle by ~silice-aspen on deviantART

-Kanda- by ~TheAkuma on deviantART

Colorize Kanda by ~cica99 on deviantART

Mugen by *Mudkipblader on deviantART

Exorcist by ~Lye1 on deviantART

Kanda Yu Wallpaper by ~Fafah-Katsu on deviantART

Chibis 2 by ~gemely1 on deviantART

yuu by ~gemely1 on deviantART

@темы: Fan-art

---

Иконки с Кандой

[Endless Flame]

Я вернулась)) С новыми иконками, снова для Селены)))
Размер 48 и 72 пикселя, версии вырезанные и обычные. Вырезанных на этот раз меньше, ибо болею)))
На другие ресурсы с моего разрешения.
Если кто-то взял, большая просьба отписаться.


ссылка

---

Иконки с Кандой

[Endless Flame]

Для дорогой Селены, ибо обещала))) Ну и мой вклад в сообщество заодно)))
Иконки с Кандой, собственного производства.
Все, кроме «7» есть в «вырезаной» версии и обычной, два размера – 48 и 72 пикселя.
На другие ресурсы с моего разрешения.
Рисунки – из просторов Интернета. Рисовать не умею, а после сегодняшнего и не хочу уметь)))


http://depositfiles.com/files/lqrkowr9o

---

Рождество для двоих. Тики/Канда, PG-13, мини

[MyTrueColors]

Название: Рождество для двоих.
Фандом: D.Gray-man
Автор:  aleks-neko
Пейринг: Тики/Канда
Бета: Katalina Leone, Phaeton
Размер: мини
Рейтинг: PG-13
Права: весь мир и герои принадлежат Хошино Кацуре.
Жанр: романтика, праздничная повседневность
Предупреждения: ООС Канды (с обоснуем с точки зрения Тики)
Размещение: только с моего или заказчика разрешения.
По заказу для Mad Selena: Тики/Канда, что-нибудь... сюжетное? Милое, какая-нибудь постканонная зарисовка, бытовое, переругивание там.

Умиляться!^_^

- Тики, мать твою! Я же просил убраться в доме, а не фальшивить во втором куплете «Merry Christmas»! - раздался с порога раздраженный голос Канды Юу.
Стягивая по пути перчатки, он зашел в большую комнату и оперся на косяк – перед глазами развернулась живописная картина: Тики, напевая себе под нос веселенький мотивчик, выжимал половую тряпку, нагнувшись над ведром – применял все свои знания в области уборки. На обычно невозмутимом лице Канды появилось некое подобие улыбки – кончики губ слегка дернулись вверх.
- Ась? – спросил Тики, ощутив на себе пристальный взгляд.
- …
- Ты про это? – указал он на ведро и швабру. – Ну, нельзя же ударить в грязь лицом на нашем ужине в кругу… - и, вздохнув, пробормотал тихо в сторону, - родственников и друзей.
- Раньше за тобой этого не водилось.
- Ну, до того, как я стал лордом и Ноем, мне много чего приходилось делать. Ты сам об этом знаешь, – одарив Канду сияющей улыбкой, он оперся на швабру.
- И за все эти два года ничего сам добровольно не делал.
- Как мы вообще до сих пор вместе живем? – с притворной горечью воскликнул Тики, и продолжил натирать полы.
- Тебе напомнить условия мирного договора? – уже оттаяв, с ехидцей спросил Канда своего соседа по дому.
- Ну… Если в постели или на любой другой горизонтальной поверхности, то я согласен, – с едва скрываемой радостью ответил Тики своему бывшему врагу. Когда-то вынужденному, а позже ставшему близким, соседу по дому, любовнику и просто другу.
Выругавшись, Канда стянул плащ, бросил его на диванчик и, подхватив пакеты, ушел на кухню – разбирать покупки и готовить праздничный ужин.
Тики лишь улыбнулся вслед и закончил с мытьем полов – он не сознался, что второй этаж он уже убрал до прихода Канды.

«Черт бы всех побрал, почему ужин решили устроить у нас? Других мест мало?» - доставая мясо из пакета, думал Юу. – Решили нас проверить? Не поубивали ли мы тут друг друга? Смешно. За два года с момента заключения мирного договора мы могли сделать это не раз. Не убили же. Вполне мирно уживаемся…»
Повозившись с пакетами, раскладывая необходимые продукты и посуду для приготовления, Канда в какой-то момент понял, что стало слишком тихо.
«Куда он делся?» - подумал Канда, улучив момент, чтобы выглянуть из кухни в комнату.
- Меня ищешь? - раздался вкрадчивый шепот над ухом, а потом… Канда очнулся, когда понял что вот-вот, сидя верхом на Тики, убьет его – всего лишь немного сжав пальцы на шее.
- Идиот! – зло выругался Канда и, поднявшись на ноги, попытался осознать, что же произошло. – Сам знал, что так и будет.
- Знал бы, что ты отреагируешь именно так, - ни за что не подошел бы, - прохрипел Тики, потирая горло. – Ну вот, синяки будут – придется шарфик повыше завязать.
- Иди к черту, тряпочник.
- Оттуда уже, - засмеялся Тики, разрядив обстановку.
Не сказав друг другу ни слова больше, оба разошлись делать свои дела дальше.

Звонок дверного колокольчика.
- Тики, открой дверь! Я занят.
- Вечно я должен открывать дверь! Сейчас, подождите минуту!
Распахнув входную дверь, Тики впустил гостей в дом.
- Ух ты, у вас тут так здорово, - улыбаясь, Линали вошла первой, в сопровождении Лави и Комуи. – И елка, какая красивая.
- Мы старались, - скромно ответил Тики, украдкой бросив взгляд в сторону кухни, где хозяйничал Канда, занимаясь последними приготовлениями.
- Тики! - влетела в дядю Роад, вышибив из него весь дух. – Как я рада тебя видеть!
- Роад, дорогая, теперь и ты решила меня на тот свет отправить? – пытаясь отдышаться, рассмеялся Тики.
- Не толпитесь тут! – раздалось рядом фырканье Канды, он как раз принимал пальто у Линали.
- О, Канда, а тебе идет фартучек! – прощебетал только что вошедший Аллен, стягивая с себя шарф и перчатки. - Видно семейная жизнь идет на лад, Тики?
- Еще одно слово, и ты – ужин вон на том столе, – с ледяным спокойствием ответил Канда, прижав Уолкера за шею к двери.
- О, наш пробирочный так и не научился вести себя в приличном обществе, - раздался голос Шерила, входящего в сопровождении жены Трисии на крыльцо.
Воцарилась гробовая тишина – за два года изменилось многое, но не отношение Канды к своему прошлому. Юу, излучая ненависть, оторвался от Уолкера и медленно двинулся в сторону ухмыляющегося Шерила. Все застыли в ожидании конца света.
- Шерил – ты мудак, - прошипел Тики и бросился наперерез Юу. - Канда, стой, - силой остановил его, зажимая со спины и блокируя любые движения. – Все хорошо, пожалуйста, остановись, - проклиная все на свете, начал его выпихивать на заснеженную улицу. – Проходите, гости дорогие, располагайтесь, будьте как дома, – ядовито произнес Микк, смотря на брата.
-Так, не стоим на проходе, - взяла все в свои руки недавно вышедшая замуж и уже привыкшая хозяйничать Линали, - снимаем верхнюю одежду, отдаем моему брату и проходим дальше.
Тики послал ей полный благодарности взгляд и захлопнул входную дверь ногой.

С трудом вытащив невероятно злого Канду в покрытый снегом садик, где они все лето провели, ухаживая за деревьями и безуспешно пытаясь вырастить цветы, Тики наконец отпустил его, следя за каждым телодвижением.
- Твой братец – исчадие ада, пусти меня, дай мне его убить! – встретившись взглядом с Кандой, Микк увидел ледяное пламя ярости.
- Послушай меня, - тихо произнес Тики, положив руки Канде на плечи. - Ты не можешь пойти и убить его. Он этого и добивается: если придут люди из Ватикана и увидят «непорядочек» ни тебе, ни мне не поздоровится. Ты сам знаешь, что может случиться.
- Но!..
- Нет, прошу тебя, помолчи, - Тики обнял Канду, чувствуя, как его плечи нервно дрожат, как он напряжен. – Давай просто постоим.
Спустя несколько минут он почувствовал, как Канда расслабился под его руками и уткнулся лицом ему в плечо, в поисках тепла. А моментом позже ощутил ответные объятия.
- Извини, я…
- Не стоит, я сам не прочь иногда убить братца. Ты знаешь, а ведь если бы он меня тогда не надоумил напоить тебя, вряд ли бы все было так прекрасно.
Тики ощутил смешок Канды.
- Вы оба извращенцы.
- Ну, он-то точно, а я… А я сейчас околею от холода, черт тебя побери! – со смехом начал вырываться из рук Юу Тики. – Пошли в дом! – и протянул ему руку, но…
- Получи! - Вместо руки он получил увесистый снежок в лицо.
- Ах так! – принял вызов Тики и начал тоже бросаться снежками в ответ.
В пылу игры они совершенно забыли о гостях и вспомнили только тогда, когда стукнула входная дверь, и Лави, опершись на колонну, позвал их с крыльца:
- Я, конечно, все понимаю, но вы про нас не забыли?
Тики и Канда, хихикая и переругиваясь, быстро отряхнули друг друга от снега и направились к дому.
Лави тронул за плечо Тики и взглядом попросил остаться на время.
- Тики, я буду наверху, в комнатах, - сказал Канда.
И скользнул за дверь.
- Выкладывай, что хотел, – вздохнул Тики. Вечер обещал быть долгим.
- Знаешь, - ответил Лави, избегая смотреть на него. – А он изменился после Северной Америки очень сильно. Когда я узнал, что вас поселили вместе и Канда стал твоим наблюдателем, то был сильно этим удивлен. Он был крайне физически и морально истощен, ему самому наблюдатель требовался, и вдруг это… А потом… А потом ты смог сделать то, что другим не удалось - за два года вернуть Юу к нормальной жизни.
- Сигаретки не найдется?
- Нет…
- Жаль. Ладно, мне пора взять празднование в свои руки.
Тики направился к двери и, уже открывая ее, услышал, как Лави сказал ему в спину:
- Спасибо тебе за него.
Микк бросил на Лави быстрый взгляд из-за плеча и, ничего не ответив, ушел в дом.

Заставить Канду одеть смокинг стоило большого труда, но зато результат был потрясающим. Завязав волосы Канды в низкий хвост, Тики быстро принялся приводить себя в порядок. После чего, оба спустились вниз, где Линали на пару с Алленом вели вечер.
Перед тем, как зайти в столовую, Тики шепнул Канде:
- Прошу тебя, не обращай внимания на Шерила, я чуть позже заставлю его принести тебе извинения, хорошо?
Увидев их, все в который раз замерли, ожидая чего-то, и Микк, обратившись к гостям, сказал:
- Спасибо, что подождали нас, давайте пройдем к столу. Канда был весьма любезен, приготовив все эти потрясающе вкусные блюда. Он меня весь день на голодном пайке держал, дразня запахами! – этими словами он снял напряжение в комнате и дал толчок празднованию рождества.
За праздничным столом все обменивались последними впечатлениями: Линали и Лави делились смешными моментами из свадебного путешествия, Комуи фонтанировал рассказами о своих изобретениях, Аллен пытался отделаться от Роад, пытающейся накормить своего любимца с ложечки кулинарным шедевром от Канды, Шерил рассуждал о финансовых и политических новостях, Трисия - о светских сплетнях и скандалах.
Тики рассказывал о покере, выращивании цветов и выпечке, чем иногда вызывал фырканье Канды. За столом царила атмосфера радости и веселья, стирая неприятные ощущения от недавней фразы Шерила, но иногда хозяин вечера с недоверием и опаской посматривал на брата.
Когда ужин закончился, все вышли в зал, чтобы обменяться подарками. Молодожены подарили всем сувенирчики, купленные за время их путешествия. Комуи сделал каждому по комуринчику: Трисии и Шерилу – комурина-сплетника и новостного, Аллену и Роад - пару комуринов поваров-кондитеров, Тики и Канде – комурина-уборщика, чем заставил смеяться всех, когда они начали испытывать подарки. Аллен подарил всем крапленые карты и по мешочку с фишками всех посещенных им казино. Когда пришла очередь Трисии и Шерила, все расселись по диванчикам, и Шерил взял слово
- Хочу поздравить всех с праздником рождества, и у меня с Трисией есть небольшие подарки. Трисия, будь любезна, передай мне, пожалуйста, мою папку.
Открыв папку, он достал несколько конвертов с именами и раздал их присутствующим, кроме Канды.
- Молодоженам мы решили подарить домик по соседству с нашим, Аллену и Тики – право на совместное владение небольшим трактирчиком, оттачивайте там свое шулерское мастерство, Роад, милая, а тебе кафе-кондитерскую, создавай себе новые сладости, Комуи – вас назначили главой физико-технической научной группы в Оксфордском университете, смею надеяться, что ваши таланты получат применение.
Получая долю восхищения от окружающих, Шерил расточал сладкие улыбки. После того, как все немного успокоились, он обратился напрямую к Канде:
- Для вас, Канда Юу, у меня специальный подарок, – Тики нутром ощутил, как напрягся Канда, сидящий, по стечению обстоятельств, на противоположном диванчике.
Взяв из рук жены длинный шелковый сверток, Шерил подошел к Канде и поклонился.
- Приношу извинения за неподобающие слова в начале вечера и прошу принять этот скромный дар, – он протянул сверток вместе с конвертом.
Канда бросил взгляд на Тики, и, дождавшись от него легкого кивка, взял сверток и медленно открыл. Внутри оказалась катана высочайшего качества с ножнами. Один из могущественных Ноев, вопреки одному из пунктов мирного договора, принес оружие. Вытащив ее из деревянных ножен, Юу провел по клинку пальцами, ощущая выкованный узор, пробежался по шелковой шнуровке рукояти, молча восхищаясь даром.
- Это, конечно, не ваш Муген, но той же длины и веса, и не уступает ему ни в балансировке, ни в красоте.
Открыв конверт, Канда достал бумагу и прочел ее:
«Сей документ разрешает Канде Юу, экзорцисту главного управления Черного Ордена в отставке, носить оружие – катану «Benjiro(Наслаждающийся Миром)» в качестве награды за выдающиеся заслуги перед миром… - хмыкнул он, зачитав первые строки документа, и перешел к списку утвердивших его, - Его святейшество, Папа Пий VII, Министр внутренних дел, Шерил Камелот, Секретарь ГУ ЧО, Малькольм С. Рувелье»
- Благодарю, - коротко ответил Юу.
- Шерил… Это было неожиданно… – потрясенно произнес Тики и, вскочив с диванчика, продолжил, – твои подарки выше всех похвал! А теперь, джентльмены, - обратился он к Лави, Шерилу и Комуи, - пойдемте в кабинет, пропустим по стаканчику виски. Канда, займешься остальными, хорошо?
Дальше вечер прошел вполне предсказуемо: разговоры о происходящем в мире, о том, кто где работает, чем занимается, про комуринов Комуи. Уолкер и Роад оказались вполне приятными собеседниками, хотя Юу не видел обоих с момента объявления договора. Линали в разговоре стала своеобразным гасителем намечающихся склок, оборачивая все в шутку – этому она научилась у Трисии, пока жила у нее и обучалась тонкостям придворного этикета.
Когда настало время прощаться, все начали тихонько выходить из зала и одеваться в прихожей. В зале остались лишь Канда, начавший собирать коробки с подарками, и Аллен.
Уолкер, помявшись немного, подошел к Юу, и, протянув руку в дружеском жесте, отметил:
- Ты сильно изменился, но я рад, что у тебя все отлично, Канда.
- Я тоже рад, мелкий, - ответил тот и пожал протянутую руку.
- А в этом ты остался неизменным, - съязвил Аллен.
- Ну, что-то должно остаться неизменным, - беззлобно огрызнулся Канда, - Вали отсюда пока не убил.


Несколько часов спустя после уборки, Канда, переодевшись и завернувшись в теплое старое одеяло, когда-то найденное на чердаке, уселся на широком коньке крыши, уставившись в темное бархатное небо, усыпанное сияющими звездами.
За последние полгода он полюбил тут сидеть: здесь было хорошо, свободно.
Несколько минут спустя он услышал голос Тики:
- Ты здесь, котенок.
- Пф! – раздалось фырканье в ответ.
Канда ощутил движение - Тики сел, прислонившись спиной к его спине:
- А помнишь, как мы въехали сюда? – начал Тики. - Ты был безразличен ко всему. Знаешь, я тогда не поверил, что ты тот, кто заставил меня поднапрячься в ковчеге. Ты был настолько уставшим от жизни… А помнишь, как ты переломал мне ребра только за то, что я тебя решил напоить? Как…
- Тики, заткнись.
И Микк замолчал. Он давно научился понимать Канду без слов. За два года с момента объявления мира произошло многое: и пикировки, сначала переходящие в драку с последующим частичным разрушением дома, а затем всего лишь комнат. Когда после череды бесконечных ремонтов начали заканчиваться деньги, пришлось решить, что если захочется спарринга, то лучше провести его в одной из пустующих комнат или на улице.
С ним тогда было сложно. Сложно до сих пор - нрав-то никуда не делся. Даже сейчас, как и тогда, приходится идти на компромиссы. А начиналось все довольно банально: он на своей половине, я - на своей. Когда живешь с кем-то в уединенном месте, невольно взвоешь от тоски – книги и алкоголь не самая лучшая компания. Когда ему надоело натыкаться на меня в бессознательном состоянии где попало, он начал меня за шкирку относить на ближайший диван, а еще позже стал накрывать пледом, чтоб ненароком не замерз. Первая попытка разговорить своего молчаливого соседа была почти провальной: он чуть не убил меня тогда, четыре ребра сломал, но сам же потом сидел рядом и выхаживал. Молча. Но с того момента лед тронулся. Его лечение то еще было: он специально приносил мне книги и газеты с анекдотами, чтоб я смеялся, а потом стонал от боли. А потом начались полуночные разговоры обо всем и ни о чем, затягивающиеся до утра за ящиком хорошей выпивки. Я тогда понял его ненависть к миру, к Ватикану, к отдельным людям, даже понял, почему он, несмотря на все это, служил тем, кто отнял у него право на нормальное детство: когда стоит выбор или быть подопытным кроликом, или служить за «правое» дело в военной организации... Да, я знал, что он через многое прошел, но не думал о таких ужасах.
Хотя о чем это я, у нас тоже все не сахарно было. Помню первое посещение завода по производству акум… Я потом долго и много пил, чтобы стереть увиденное из памяти. А то, что вытворяла моя темная сторона? Шерил, братец-гад, никогда не упустит возможности подколоть этим.
Первый раз, когда я понял, что в отношениях изменилось все бесповоротно – когда Канда позвал завтракать. Первый завтрак вышел у него так себе, но я съел – ведь это был огромный шаг для нас обоих. Дальше пошло легче. Неожиданное пробуждение в его постели, после одной из пьянок, положило начало новому витку отношений. Зацелованный и смущенный - вид моего злющего до чертиков котенка, как я начал его звать после нашей первой ночи, был мне невероятно дорог.
Странно как-то получилось: мы были по разные стороны баррикад, а судьба в лице маленького шулера сыграла с нами злую шутку… А злую ли на самом деле? Возможно, Уолкер все же не такой дурак, какого любит из себя строить.
…Попытка совместной готовки, закончившаяся тем, что мы, едва не угробив в который раз кухню, оба, перемазанные черти-чем, лежим на полу и безостановочно смеемся. Именно тогда я смог в первый раз заставить его смеяться. Уборка, закончившаяся покупкой новой мебели и вещей. О, как я тогда развернулся с ним, высылая счета за мебель и вещи Шерилу. Тогда я каким-то чудом заставил Канду заказать себе приличный, достойный джентльмена гардероб. Каким потрясающим он выглядел тогда…
За эти моменты стоило перестать быть и лордом, и Ноем. Родственнички…те еще личности, я рад, что нахожусь здесь, рядом с ним.

Двое, не нашедшие себя в обоих мирах, обрели мир и спокойствие рядом друг с другом.
- Тики.
- А?
- С рождеством.
- И тебя.
Минуту спустя руки вынырнули из-под одеял, и пальцы обоих сплелись, согревая друг друга своим теплом. Где-то вдали на востоке пролетел метеор, и в мир пришло Рождество…

@темы: фанфики

---

Cosplay. Video

[Mana-sama]

Возьму на себя смелость похвастаться..

@темы: видео, косплей

---

ОЧЕНЬ много Канды

[Gulch]

Я обещала выложить те залежи арта по Канде, которые у меня есть. Не знаю, много ли повторений - прошу не ругаться =))

То, что лежит на радикале. Много одного Канды, есть Канда/Мирандаи Канда/Алма





То, что лежит на девиантарте (оригиналы большего размера и лучшего качества):


Kanda by ~zakia on deviantART

HBD. KANDA by ~kaokmchan on deviantART

Kanda D gray man fanart by *jiuge on deviantART

DGM - Kanda by ~maddiemax on deviantART

Sketchez: Kanda by *Creature13 on deviantART

kanda-vector by ~shidorry on deviantART


это вынесло мне мозг действительно... очень АУ-Канда:

A very AU Kanda by ~beanclam on deviantART


Yu Kanda by ~KG-san on deviantART

YUU KANDA+++ by ~Kotok0 on deviantART

Request: Kanda Yu by *harususaku on deviantART

Kanda Yuu by ~LunaInverseElric on deviantART

+Happy Bday Kanda-pon, 2010+ by *Uruhara on deviantART

Allen and Kanda by ~pnkuzmk on deviantART

@темы: Fan-art

---

Дело чести

[Gulch]

Добрый вечер.
Это первый мой вклад в сообщество. Прежде, чем начнете читать, внимательно изучите предупреждения

Фандом: D.gray-man
Автор: Гуляшик aka  Gulch
Название: Дело чести
Персонажи: Тики, Канда
Предупреждения: 1. АУ 2. ООС Канды. 3. жестокость, кровь и насилие
Рейтинг: R за намеки и кровь
От автора: мясной отдел в сознании открыт . Да, у меня с высоким рейтингом плохо, так что не бейте

Ну, все, сволочь, добегался.
Канда тяжело дышит: их изматывающая и изнуряющая гонка "кто-кого первым достанет" длится уже не первый день. Противник, как ни странно, Ной... Тики Микк, мать его. Загнать эту тварь в угол просто так не получится из-за всех его способностей. Остается один выход - измотать, лишить сил и возможности перемещаться сквозь предметы. А на этот случай у Канды припасены несколько сковывающих принадлежностей, покрытые в некоторых местах кровью Кроули - тому не жалко на "важное дело", а мечнику подспорье. Ведь дело действительно важное... дело чести.
Японец уже давно негласно охотился именно на этого представителя вражеского лагеря. Ему было противно и, он никогда не признается себе в этом, стыдно вспоминать, из-за чего все началось... но картины сами вставали перед глазами.
...Вот он послан на задание в одиночку.
...Вот встречает несколько акум третьего уровня. Бой: злой, быстрый, на пределе скорости и сил.
...Ранение. Даже не заметил, как его зацепили. Слишком сильное, чтобы восстановить его за несколько секунд или минут.
...Потеря маневренности.
...По неведомой причине бой останавливается именно в тот момент, когда парень уже почти теряет сознание.
...Провал... темнота.
...Очнулся где-то в незнакомом месте. Где Муген? Какого хрена на окнах решетки, а в комнате, кроме этой огромной кровати и прикроватной тумбочки ничего нет?
...Появление Ноя с подносом в руках.
...Невозможность убежать - слишком ослабшее и не успевшее восстановиться тело.
...Смущение, жар, злость, боль... удовольствие...
...Свобода и желание покончить с собой...

Все это слишком часто вспоминалось Канде.

И вот теперь виновник его тревог был надежно скручен и почти полностью обездвижен.
Бить врага в бою - это одно, а вот так, когда он беззащитен и осознает всю унизительность ситуации - это совершенно другое... хмм, удовольствие. Мечник ударяет почти без замаха: резко, хлестко, так, что голова лорда откидывается и черные волосы делают красивую дугу в воздухе. Струйка крови из разбитой губы придает уж совсем загадочное выражение улыбке Микка.
Конечно, можно было бы причинить боль - и моральную, и физическую - тем же способом, что и сам Тики, но вдруг этому извращенцу понравится? Да и не собирался Канда мараться об это вот так.
Лучше ведь просто сыграть на самолюбии. Ведь наверняка не ожидал, что его - Ноя, схватит какой-то мальчишка. Не ожидал, что этот мальчишка может затронуть такие болевые точки, о наличии которых ты даже не подозревал. Также, как и то, что этому японскому красавцу присуща некоторая доля садизма... особенно за уязвленное самолюбие и поруганную честь.

Сейчас Канда не без злорадства смотрит на врага в момент вытаскивания Мугена из ножен. Помимо этого кровь Алистера окропляла и пару перчаток...
Только Чистая Сила не проходит сквозь тебя? Ну-ну, мы в этом сейчас будем долго и упорно убеждаться...
Когда с лорда лоскутами слетает ткань некогда белоснежной рубашки, он улыбается широко-широко и спрашивает:
- Малыш, неужели тебе так понравилось в прошлый раз и ты решил повторить? Зачем же тогда вот так? Я б и сам пришел!
- Заткнись, тварь! - и сильный удар в зубы рукояткой меча.
Тики больно, очень больно - Канда это знает, но он не показывает, а только продолжает улыбаться. Правда, в его глазах появляется какая-то странная эмоция...
Лезвие задевает кожу, танцует, вырисовывает какие-то одному автору известные символы. Кровь тяжелыми каплями набухает и скатывается вниз, заползает за ремень, сами брюки.
Перед глазами мечника опять вырисовывается картина из той комнаты в особняке, и он перестает сдерживаться.
После изрядной доли обычного избиения страдают суставы: колени, фаланги пальцев на ногах, некоторые пальцы на руках - он их просто раздалбывает, превращая в месиво крови, костей и плоти.
Тики кричит, сейчас ему действительно больно, и он понимает, что это не игрушки, а Канда явно не веселый шутник, разыгрывающий друга. Сначала экзорцисту этот крик даже нравился, но быстро наскучил: в качестве кляпа выступил один из неиспользованных мотков кровавой пеньки.
Потом Канда берется за разделывание тушки, как он сам об этом подумал: отрезает кусочек ноги по щиколотку, руку по локоть, ногу до бедра. Мугену хоть бы что: металл прорезает запросто, а уж человеческую кость и подавно. На брызги крови Канде плевать, он смотрит на лицо, искаженное мукой, в глаза, наполненные ужасом и болью. И упивается, упивается, упивается... Также, как эта сволочь смаковала каждое прикосновение к его телу, каждый его вздох и стон, пусть и непроизвольные. Вбить этой твари в сознание страдание, боль, унижение - вот чего хочет Канда.
Да, нужно не забыть лишить Удовольствие удовольствий - подумал Канда, опуская свой взгляд ниже. А ведь посмотреть было на что: по всему смуглому красивому телу красовались огромнейшие синяки и гематомы, переливающиеся множеством оттенков багрово и сиреневого. Их дополняли порезы, разные в своей глубине и протяженности, просто срезанные куски кожи и верхних слоев мышц. Зато одна часть тела - самая ненавистная для Канды - была пока еще при лорде. Пока - определяющее слово.
Когда мечник начал опускать свое оружие ниже пояса Тики, последний понял, что сейчас произойдет. Такого страха в глазах Микка не видели с тех пор, как в нем проснулись гены Ноя. Это был жестокий удар по самолюбию мужчины... И все-таки он состоялся.

Канде не важно, восстановится эта мразь после вот такой вот встречи или нет. Ему было не важно, выживет ли тот вообще. Останется - ничего, помнить будет, кто такой экзорцист Канда Юу. Нет - ну, туда ему и дорога.
А все-таки правильно я ему глаза не вырвал: хоть сочувственные выражения лиц в свой адрес увидит, если доживет до момента, когда его найдут...

@темы: фанфики

---

Значение имени Канды

[Мэй_Чен]

Версии на эту тему мне не попадались, и показалась очень интересной теория Амариллис Л

17.01.2010 в 19:26

Пишет  Амариллис Л:

Возможное значение имени Юу

предположение

Образ Канды включает в себя множество символических элементов: знак Ом, браслет из семян лотоса, лотос. На мой взгляд, в дополнение ко всему этому, Хошино не могла не дать ему такого же значащего имени. Но все упирается в то, что имя «Юу» написано катаканой.
Сами по себе знаки катаканы - фонетические, как буквы, и не имеют лексического значения. Собственно говоря - это есть "ю" долгое, написанное катаканой. Вне контекста оно не означает ничего, кроме звука. В контексте может быть, например, именем. Есть несколько слов, которые звучат так же, но в тексте буду писаться иероглифом. А иероглифов с таким прочтением около 134 штук, и все они обозначают разное. Поэтому искать трактовку имени напрямую не имеет смысла.
В культуре Японии есть три понятия: Ти, Дзин и Юу – Мудрость, Благожелательность и Смелость соответственно. Они служат столпами, на которых покоится Бусидо - неписаный кодекс поведения самурая в обществе, представляющий собой свод правил и норм "истинного", "идеального" воина. Канда, конечно же, не самурай, но, мне кажется, следует сделать упор на словосочетании «идеальный воин» без географической и этнической привязки (кстати, по этой же причине Канду могли сделать японцем, поскольку японцы ближе всех подошли к воплощению «идеального воина», а то, что из Канды делали именно воина, думаю, понятно и так). Характер Канды вполне допускает трактовку имени «Юу» как «смелость», в отличие от того, как если бы его звали Ти или Дзин. Я бы даже сказала, смелость - одно из определяющих качеств персонажа. В таком случае имя становится "говорящим", значащим.
Кстати о Дзин. В анимэ Samurai Champloo есть персонаж по имени Дзин. Он самурай, и его характер также соответствует названию одноименной основы Бусидо. Т.е. прецедент есть. Осталось для полного комплекта найти кого-нибудь с именем Ти.
Все вышеперечисленные доказательства трактовки имени «Юу», как «Смелость», конечно, косвены, но единственным прямым доказательством могут служить слова самой мангаки, а она пока молчит по этому поводу.
Остается открытым вопрос, почему же Хошино не дала Канде имя, записанное иероглифом. С одной стороны, она могла сделать это ради красоты или для того, чтобы добавить загадочности персонажу. С другой - в Японии катаканой записываются имена иностранцев, а также тех, кто воспринимается, как иностранец, или тех, кого хотят выделить как чужака. Возможно, таким образом Хошино подчеркивает, что Канда не совсем японец, т.е. родился не в Японии.

@темы: обсуждение

---

Пути Создателя

[Мэй_Чен]

Сообщество потихоньку умирает, и, чтобы его чуть-чуть оживить, выкладываю свой довольно старый фанфик.

Автор:  Mad Selena
Название: Пути Создателя
Дисклеймер: все персонажи и мир D.Gray-Man принадлежат Хошино-сама
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Тики/Канда, Шерил/Канда, Аллен/Канда
Жанр: — слеш (яой), ангст
Размер: миди
Статус: закончен
Саммари: как ни странно, о любви
Предупреждение: жестокость, кровь, насилие.

Часть 1-я

...Крики, кровь, пыль...

Он приходит в себя в небольшой узкой комнате. Стены отделаны серым камнем, единственное маленькое окно зарешечено.
Канда садится на диване, потирает лоб. Голова словно наполнена мокрой ватой.
Превозмогая себя, он встаёт на ноги.
Идёт к двери, дёргает за ручку. Закрыта.
Канда хмыкает. Два взмаха катаной - и путь будет открыт. На что они рассчитывают? Но он подождёт немного, надо же оглядеться, понять, где он: у друзей или у врагов.
На стене напротив - ниша с книгами. Заинтересованный, Канда начинает разглядывать корешки. Это всё Библии на разных языках. "Помолись перед смертью, экзорцист"! - он улыбается пришедшей на ум шутке.
За окном - ночь, и почти ничего не разглядеть.
" Как я оказался здесь? Помню бой с Акума, неравный бой. Нас четверо, а их - много. Первый, второй уровень... Ах, да, потом ещё появились Нои"...
Его размышления прерывает звук поворачиваемого ключа. Дверь открывается, на пороге стоит Ной. Тики, кажется.
Несколько секунд враги меряют друг друга взглядами, потом Тики расплывается в улыбке. Машет рукой с зажатой между пальцев сигареткой и говорит почти приветливо:
- Как самочувствие, господин экзорцист? Голова не сильно беспокоит? Я вовремя остановил Роад...
Не дослушав его, Канда выхватывает Муген из ножен и бросается на противника.
Тики поднимает руки вверх и говорит быстро:
- Эй-эй, я с мирными намерениями. Не бойся, особого вреда я тебе не причиню.
Канда против воли улыбается краем рта. Что? Какой-то чёртов Ной говорит, чтобы он не боялся его? Издевается, что ли?
А Тики, косясь на блестящее лезвие катаны у носа, продолжает:
- И я не стал бы на твоём месте размахивать своим ножичком направо и налево. Мало ли что... Если я скажу тебе, что от твоего поведения зависит, будут ли твои друзья жить, или нет?
Канда угрюмо отвечает после некоторого колебания:
- Сейчас каждый за себя.
Тики хмурится:
- Как же ты мне не нравишься, мальчик...
Он вздыхает и шагает прямо на лезвие катаны. Она проходит через его грудь, как сквозь туман. Рука мечника не ощущает никакого нажима. И хотя Канда знает о способностях Ноя проходить через любые предметы, ему становится не по себе.
А Тики подходит к нему вплотную и говорит задумчиво:
- Наказать бы тебя за это... Но ладно, пожалею...
Он затягивается сигаретой и выпускает в лицо Канды клубы сизого дыма со словами:
- Я даже не буду лишать тебя твоей драгоценной Невинности...
Впервые Канда видит его так близко. Черты лица Тики тонике, правильные. Он даже был бы хорош собой, если бы не эта кошмарного оттенка серая кожа и тёмные крестообразные стигматы на лбу. Такие почерневшие раны экзорцист до этого видел только у покойников.
И ещё глаза у Ноя по-кошачьи жёлтые. Нет, они скорее оттенка старого золота. Глаза, которых не может быть у обычного человека.
- Какая честь для меня! - запальчиво отвечает экзорцист. - Только я тебя самого сейчас кое-чего лишу! Невинность, акти...
- Успокойся! - Тики говорит так резко и повелительно, что Канда поневоле осекается. - Это переговоры. Белый флаг, понимаешь? Я не собираюсь с тобой сражаться. Просто говорю тебе последний раз, что, если начнёшь тут показывать свой характер, то с этими милыми мальчиками и девочкой случится нечто плохое.
При упоминании о Ленали боевой настрой Канды немного убывает. Помедлив, он молча возвращает Муген в ножны.
- Никаких "Невинность, активация!", договорились? - спрашивает Тики и, не дождавшись ответа, довольно кивает. - Вот и славно. А я присяду, с твоего позволения.
Он располагается на диване, затягивается. Канда сжимает кулаки. С каким удовольствием он бы сейчас врезал этому самодовольному Ною!.. Ничего, всё ещё впереди.
- Что... Что задумал Граф? Зачем мы нужны ему?
Ной тяжело вздыхает и возводит очи горе.
- Граф... Почему именно Граф? Вы считаете нас только жалкими приспешниками Создателя?
Ну, конечно, если я что и делаю, то только по указке Графа...
Запомни, мальчик: Мы - Семья Ноя, высшие из людей.
Да, мы служим Создателю, мы помогаем ему, но у нас есть и свои интересы, свои желания. И Граф уважает их.
Я могу делать всё, что угодно, если это не вредит планам Графа.
Мы действительно как одна большая семья.
Тики нехорошо щурится и, подавшись вперёд, касается холодными пальцами руки экзорциста.
- А вот ты, юноша, действительно марионетка своего Бога. Даже тряпичная кукла, я бы сказал.
Канда вздрагивает и отдёргивает руку.
- Ты... Ты что делаешь? И что за чушь несёшь? - голос его становится громче, он почти кричит:
- Ты кого Создателем называешь? Эту жирную свинью, которой вы задницу лижете? Да пошёл ты!..
Тики удивлённо моргает, затем хмурится и говорит тихо, но твёрдо:
- Я несу чушь? Хорошо, давай я объясню тебе, как и что устроено на этом свете, мальчик.

Есть ваш Бог, а есть Тысячелетний Граф.
Мы с тобой по разные стороны баррикад, потому что я на стороне Графа, а ты - Бога.
Граф - тот, кто нашёл на и объединил, поставил выше вас, мелких букашек.
У меня сейчас есть всё, чего я могу пожелать, а скоро будет ещё больше.
А вы... Экзорцисты... Жалкое зрелище... Мечетесь себе, сражаясь с бесконечной армией акума, как будто их станет меньше от этого...
А Он глядит на вас сверху, с немыслимой высоты, смеётся, наверное, в свою седую бороду, и даже не шевельнёт Божественным перстом, чтобы помочь вам.
Даже о дворовой собаке её хозяин заботится куда больше, чем ваш Бог - о вас.

Что Он сделал для тебя?
Дал Невинность?
И ты сильно этому рад, правда? Потому что ты вправе считать себя в чём-то выше остальных людей...
Только это не так, ты намного ущербнее их.

Вместо того, чтобы жить полной жизнью, учиться, влюбляться, бегать на свидания,целоваться с девочками, напиваться с друзьями, получать образование, завести семью - ты заперт в четырёх стенах, и выходишь оттуда (тебя выпускают) лишь для того, чтобы сражаться с Акума, в который раз подвергая себя опасности.


Ты видел Его? Разговаривал с Ним?
Он хоть раз показал тебе своё лицо?
Почему ты сражаешься с нами? Это Он тебе велел? Сам лично? Ты слышал, как Он говорил это?
Или тебе сказали другие? Те, кто преследуют свои личные цели, и ты для них не более чем пешка.


А, может... Может, Ему наплевать на этот мир. Он бросил его и вас в нём на произвол судьбы.

Тики затягивается сигаретой и на некоторое время замолкает.
Канда угрюмо смотрит на него и тоже хранит молчание.
- Когда-то я тоже верил в Него, - наконец говорит Тики, глядя в пустоту перед собой. - Верил ему. Жил себе и жил, святым не был, но и законченным злодеем тоже... Бродил себе по свету...
Он снова вдыхает сигаретный дым. Меж красивых чёрных бровей появляются две морщинки.
- Сначала меня стали мучить кошмары по ночам. События семитысячелетней давности. Потопы воды с неба, ощущение полной безысходности, крики тонущих, тьма, а потом - бескрайнее море и запредельная ненависть к Тому, кто заставил меня пройти через это.
Я испугался, начал ходить в церковь, стал молиться... А у меня на лбу открылись кровоточащие раны. И ни один доктор ничего не мог сделать с ними.
Это сейчас я понимаю, что стигматы - знак Избранных, наш Терновый венец. А тогда я был в ужасе от того, что меня изуродовала какая-то неизвестная болезнь.
Я молился непрерывно, исповедовался во всех грехах...
И как ты думаешь, ко мне явился Тот, кого я так страстно призывал? Отнюдь. Бог так легко отдал меня, словно ненужную вещь. У него ведь нас так много...
Вместо него явился Граф. Вместе с моим братом, которого я не видел уже много лет, и этой милой девчушкой, Роад.
"Ну, вот, ты пробудился, Дитя Ноя, - сказали они. - Добро пожаловать в Семью"... И всё сразу стало на свои места...
- Так что ваш Бог - всего лишь пустое место, - бодро заканчивает Тики.
Канда глядит исподлобья. Это Ной бесит его. Раздражает сильнее, чем Историк-младший и Стручок, вместе взятые.
- Ты можешь говорить всё, что угодно,- высокомерно начинает экзорцист, - но я никогда...
- Правда? - сияет Тики. - Вот спасибо. Ну, тогда я добавлю, что Граф давно бы уже стёр весь ваш Чёрный Орден с лица Земли, если бы вы не были нужны ему, жалкие ничтожества...
Предел терпения Канды достигнут, и с криком:
- Заткнись уже, наконец! - он выхватывает Муген и бьёт по Ною... По тому месту, где он сидел только что.
" Сквозь землю он провалился, что ли"? - раздражённо думает экзорцист.
Он понимает, что тот может провалиться сквозь землю в прямом смысле этого слова.
Плечо его крепко сжимают тонкие длинные пальцы, и тихий голос Тики произносит за его спиной:
- Если бы ты знал, мальчик, как во мне сейчас бушует всё, как громко кровь Ноя требует уничтожить тебя вместе с твоей Невинностью.
Канда замирает; губы Тики едва не касаются его уха, и свистящий, сдавленный голос Ноя шелестит:
- Я так хочу убить тебя...
По коже экзорциста пробегает мороз, столько ненависти в этих словах. Но он подавляет в себе зарождающееся чувство страха и с криком:
- Попробуй! - не глядя, бьёт мечом назад. И снова никого не задевает.
-Куда он делся снова? - в растерянности думает Канда. Но вот в его правое запястье впиваются пальцы Ноя, злобно выкручивая руку. Экзорцист вскрикивает от боли, рука непроизвольно разжимается.
Муген со звоном падает на каменный пол; пинком Тики отшвыривает его подальше.
- Что за детский сад? - шипит он. - Я же сказал, что не буду убивать тебя. Да, я ненавижу тебя, как любой член семьи Ноя, и еле сдерживаю себя, но я цивилизованный человек...
Он рывком разворачивает Канду и прижимает его к стене, руками держа его запястья, а коленями - ноги, и заканчивает:
- ...И могу дать своей ненависти совсем другой выход.
И, прежде чем Канда успевает среагировать, Тики прижимается к его губам своими.
Канда широко раскрывает глаза. Сумасшедший Ной... Какого чёрта...
Он видел до этого Ноев не раз, и они всегда казались ему этакими ожившими мертвецами. Серая кожа, чёрные раны - даже их плоть, думал он, холодная, склизкая и тошнотворно мягкая.
А губы Тики тёплые, живые, крепкие губы молодого мужчины. С сильным привкусом табака.
На мгновение Канда позволяет Ною целовать себя, на один краткий миг, но потом, опомнившись, начинает мотать головой, вырываться изо всех сил. У него даже получается ударить, пусть и несильно, Тики в лицо.
Ной чуть отстраняется и слегка морщится.
Вдруг он отпускает левое запястье Канды. Экзорцист замахивается освободившейся рукой... и чувствует пальцы Тики у себя между ног.
Вскрикнув, он хватает руку Ноя, пытаясь убрать её от своего паха, но другая рука Тики разжимает его запястье и ложится ему на шею. И стискивает горло, словно щипцами.
Обеими руками Канда пытается оторвать его пальцы от горла, только Ной держит крепко, и пальцы его - как стальные прутья.
А другая рука его в это время уже под одеждой. Канда пытается отодвинуться, морщась от гадливости, но Ной держит крепко.
Экзорцист машет рукой, стараясь задеть Тики, и снова неловко бьёт его по лицу, но тот сразу же стискивает пальцы правой руки, и Канда закусывает губу, чтобы не взвыть от боли.
Ной, торжествующе глядя на свою жертву сквозь полуприкрытые веки, двигается нарочито медленно. Он слегка приподнимает крайнюю плоть, опускает её, чуть касается подушечками пальцев открывшейся головки члена, а потом его рука перемещается ещё дальше, и теперь он уже не церемонится.
Канда стискивает зубы, рычит от бешенства и боли, бьётся, но проклятый Ной обладает, кажется, нечеловеческой силой. Он держит свою жертву не настолько сильно, чтобы причинить серьёзный вред, но ощутимо, чтобы Канда предпочёл удерживать именно эту руку.
Экзорцист видит лицо Тики, и по коже проходит мороз.
Оно совершенно непроницаемо, это лицо. Веки полуприкрыты, жёлтые глаза смотрят презрительно. Да, ноздри тонкого носа раздуваются, он тяжело дышит , но на лице Тики холодная ненависть, и всё, чего он хочет достичь - унизить врага, показать ему, кто сильнее, кто здесь главный.
Это всё так мерзко, так отвратительно, и хуже всего чувство собственного бессилия... Канда не может постичь, не может принять это - что он совершенно беспомощен.
Против воли внутри него поднимается тёплая волна, она растёт, это так унизительно, но хочется большего... Нет, он позволит этому треклятому Ною!.. Не надо, не надо... Не надо... останавливаться...
Канда запрокидывает голову, громко выдыхает.... и понимает, что всё кончено.
Тики, брезгливо морщась, встряхивает рукой, небрежно вытирает пальцы о плащ экзорциста, и отпускает, наконец, его горло.
Экзорцист еле стоит на ногах, опираясь о стену рукой, и тяжело дышит. Он не может себя заставить поднять глаза, невыносима сейчас сама мысль увидеть ухмыляющееся лицо Ноя.
А Тики поворачивается к нему спиной, изящным жестом поднимает с пола Муген и говорит насмешливо:
- Ну, что, мальчик, ты всё понял? Понял, зачем мы поначалу оставили тебе твой меч?
Канда, не помня себя, бросается к нему - и останавливается, потому что лезвие катаны в дюйме от груди, а с другой стороны за рукоять его драгоценного Мугена держится Ной.
- Только для того, чтобы ты понял, что даже со своей Невинностью против нас ты - никто, - чеканит Тики. - А сейчас я, пожалуй, заберу с собой твою игрушку. Ты мне не нравишься, хотя с тобой, оказывается, может быть очень забавно. Говорят, твои раны заживают очень быстро? Я ещё приду, чтобы это проверить, - и он выходит из комнаты.
На ватных ногах Канда подходит к дивану и мешком падает на него.
Он обхватывает себя руками, стараясь унять озноб.
Двигаться противно, и противно даже касаться себя.
Его трясёт.
Пальцы Ноя... Он всё ещё ощущает их прикосновение, и будет чувствовать очень долго, Канда знает это.
Но больше всего его шокирует даже не то, ЧТО Ной сделал с ним, сколько то, ЧТО он сказал. Тогда, про Бога.
Зачем, зачем всё это было - откровенность Тики, его рассказы о своём прошлом?
Сначала Канда думал, что это была попытка перетянуть экзорциста на свою сторону, расположить к себе. Но нет, нет... Тогда бы он не стал делать.. делать то, что сделал потом... Сволочь...
Тики просто хотел открыть ему глаза, показать глупому, наивному экзорцисту то, что ясно видел сам.
Потому что он прав... Этот ублюдочный Ной прав во всём...
Канда и сам уже давно не ощущал присутствие Бога в своей душе и в своём сердце.

Вот только... Что ему делать теперь?

Часть 2-я

Я человек, испытавший горе от гнева Его.
Он повел меня и ввел во тьму, а не во свет.
Так, Он обратился на меня и весь день обращает руку Свою;
измождил плоть мою и кожу мою, сокрушил кости мои;
огородил меня и обложил горечью и тяготою;
посадил меня в темное место, как давно умерших;
окружил меня стеною, чтобы я не вышел, отяготил оковы мои,
и когда я взывал и вопиял, задерживал молитву мою;
каменьями преградил дороги мои, извратил стези мои.
Он стал для меня как бы медведь в засаде, лев в скрытном месте;
извратил пути мои и растерзал меня, привел меня в ничто...
«Плач Иеремии», глава 3

***

- ...Живым попал в руки врага.
- Не торопитесь, - сухо обрывает Левилье. - Не торопитесь с выводами. Кто сказал вам, что они оставили ему жизнь? Возможно, оставили, но превратили в Черепа. Да и, кроме того, его Невинность уничтожена - в этом нет ни малейшего сомнения - поэтому как экзорцист он отныне бесполезен.
Комуи поджимает губы. Он много что хотел бы сказать этому человеку...
Но не стоит. Устроив скандал, он всё равно не вернёт Канду. Да, Малькольм Левелье всё говорит верно, но... Но...
Но Комуи просто не хочет верить холодным логичным доводам.
- И кроме того, если ваш экзорцист мог рассказать врагу о наших плана?
- А он знает что-то такое, чего не знает Граф? - устало говорит Комуи. - Кроме того, вы сами прекрасно понимаете, что Графу ничего не стоит прихлопнуть нас одним ударом.
У Левилье удивлённо вдёргивается бровь.
- ...Ты... Ты забываешься, Комуи!
- Мне самому противно это говорить, но раз мы ещё в живых, то зачем-то ему нуж...
- Ли, - резко обрывает инспектор. - Вы устали, пожалуй. Продолжать разговор не имеет смысла. Идите, отдохните.
Комуи замолкает, измученно кивает и поворачивается, чтобы уйти.
Но Левилье окликает его:
- Поверь, мне это тоже небезразлично. Канда Юу был одним из сильнейших бойцов. Наши ряды понесли огромную потерю в его лице. Но, к сожалению, сделать уже ничего нельзя. Понимаешь, Комуи? - говорит Левилье с нажимом. - Ничего. Нельзя. Сделать.
- Можно попробовать поискать его...
- Сверху запретили спасательную миссию! - отрезает Левелье. - Это напрасная трата времени и человеческих ресурсов. А у нас на счету теперь каждый.
- Так бы сразу и сказали, - Комуи пожимает плечами и уходит к себе в кабинет.

"Сильный боец... Конечно, можно жалеть только об этом... Попользовались и выбросили..."


- «Скорбь и горесть постигли меня; заповеди Твои - утешение моё»... Что тебе не нравится? Это Священное Писание, юноша! Я каждый раз словно заново его для себя открываю. Ну, что молчишь?

Тики стоит с книгой в руках, около его ног скорчился экзорцист.
- Я спросил тебя, - Ной повышает голос. – Почему ты молчишь, когда я тебя спрашиваю?
Он наклоняется и бьёт книгой юношу по лицу. Тот не защищается, лишь приподнимает руки, стремясь закрыть голову. Тики злобно хватает его за запястье, дергает руку вниз.
- Не смей закрываться, когда я тебя наказываю, - он снова бьёт его, потом тычет книгой в лицо. – Слушай, а ты вообще умеешь читать, а? Ты, маленький японский дикарь?
- …
-Что? – Тики не верит собственным ушам.
- Пошёл в задницу, - шепчет экзорцист разбитыми губами.
Открыв рот, хлопая ресницами, Ной в секундном замешательстве смотрит на него. Потом смеётся.
- Ты просто очень глупый, да? – он почти нежным жестом берёт Канду за волосы и оттягивает его голову назад. – Ты ничему не учишься. Или у тебя плохая память? Ты забыл, как кричал, когда я сломал тебе руку? Или когда Тизы погрызли тебя? Хочешь ещё?
Канда закрывает глаза и ничего не отвечает. Ной наклоняется к нему, шепчет:
- Сегодня я прощаю тебя, - ещё ближе, касаясь своими губами губ экзорциста, добавляет:
- Но только сегодня.
И поцелуй, долгий, такой приятный и сладкий для Тики, потому что вкус крови во рту, и потому что Канде больно, и потому что этот красивый мальчик ненавидит вот такие вынужденные, противные ему прикосновения. Этот поцелуй затягивает, Удовольствие Ноя прижимается к юноше ближе, и не сразу чувствует давление на грудь.
Он останавливается, неохотно отрывается от таких восхитительных губ и с удивлением смотрит, как экзорцист худой рукой отталкивает его от себя.
- Ну, что ты будешь с ним делать, - смеётся Ной. – Я сломаю тебе ещё и эту руку… Но завтра. А сейчас мне нужно уйти. Дела-дела…
Он поднимается, оправляет одежду и вдруг замечает на белой рубашке кровавое пятно. Тики хмурится.
- В придачу ещё испачкал меня. Нет, я точно накажу тебя, когда вернусь сюда. И, наверное, не буду тянуть до завтрашнего вечера, а сделаю это прямо с утра. А сейчас – спокойной ночи тебе, мой маленький зверёныш.
И он уходит. Уходит сквозь запертую дверь.
Канда остаётся один.
***
Он не знает, сколько времени уже провёл здесь, в узкой тёмной комнате с единственным зарешеченным окном.
Он живёт от одного визита Тики до другого. Ной обычно приходит под вечер и задерживается на час-полтора, очень редко – на два.
После его визитов Канда отлеживается ночь, а наутро начинает метаться по своей клетке, искать хоть какой-нибудь способ, чтобы выбраться отсюда.
У него нет Мугена, ничего больше нет, но сдаваться он всё равно не намерен. Несколько дней назад он напал на Акума, которая пришла убраться в комнате. Закончилась попытка плачевно – Акума почти убила его, и если бы не Тики, который пришёл посмотреть, не буянит ли пленник, Ною некого было бы больше мучить. Странно, в тот день он не тронул его. Зато отыгрался на следующий.
Ещё Канду беспокоит мысль – как там остальные? Тики сказал, что их всех схватили, и Мояши, и Кролика, и Линали. Только с тех пор Тики молчит об их судьбе, а спрашивать его Канда не хочет. Унижать себя перед врагом просьбами?
Однако если Ной издевается над ними… То Канда в лепёшку расшибётся, но убьёт его безо всякой Невинности.
Мрачно глядит он, как медленно-медленно с рук сходят кровоподтёки. Безумный ублюдок. Левелье и его шайке надо взять его к себе. Чтобы он помогал на допросах. Или, наоборот, это Левелье нужно пойти на службу к Тики. Многому научится.
Этот Ной… Почему-то после того, как он убедил Канду, что Бог давно оставил их, Чёрный Орден, и теперь они брошены на произвол судьбы – Тики с садистским удовольствием читает ему вслух Святое писание.
Мечник никогда не придавал особого внимания религии, никогда не задумывался о Высших материях, для него всё это было неважно. Это он так раньше думал. А сейчас, в плену, Канда чувствовал себя брошенным. Брошенным всеми.
Эти книги… Их противно касаться, на них противно смотреть, они лживы от первого до последнего слова. И теперь они в сознании Канды связаны с тихим саркастичным голосом Тики. «Что тебе не нравится? Это Священное Писание, юноша»!
И вдруг Канде в голову приходит одна мысль. Если он сделает задуманное, ему будет очень, очень плохо – Тики в долгу не останется. С другой стороны, Ной всё равно будет издеваться над ним. И это – единственная возможность хоть как-то с ним поквитаться.
***
- Не понимаю, с чего бы вдруг тебе припекло посмотреть на него, - бормочет Тики, поворачивая ключ в замке. – Ты никогда раньше не видел экзорцистов?
- Мне кажется, это у тебя кое-где печёт, братец, - хихикает Шерил. – А что касается экзорцистов…
Он заходит следом за Тики и с размаху утыкается носом в его спину.
- В чём дело, дорогой мой?.. О…
Посреди комнаты, словно засыпанной снегом, стоит худенький экзорцист, сквозь сальные тёмные волосы блестят злые глаза. В руках у юноши книга, уже наполовину разодранная. И Шерил понимает, что белые хлопья на полу - это обрывки страниц. Канда порвал все книги, что были в его комнате.
Тики стоит молча, с широко раскрытыми глазами. Экзорцист рвёт последнюю страницу в руках и кидает клочья прямо ему в лицо. И несколько секунд наслаждается зрелищем растерянного Ноя, в чёрных кудрях которого теперь ярко выделяются белые кусочки бумаги.
Шерил громко смеётся, ему это зрелище тоже кажется весьма забавным.
Тики медленно приходит в себя, звереет, делает шаг вперёд и наотмашь бьёт экзорциста по лицу. Канда падает на пол около стены, Ной наклоняется над ним, снова замахивается.
И удивлённо оглядывается на Шерила, который перехватил его руку.
- Зачем ты так? Можно и без крови, – Шерил садится на корточки около Канды, помогает ему сесть. Поднимает с пола обложку книги и машет у японца перед носом.
- Мальчик, ну ты и варвар. Нельзя так обращаться с книгами, понимаешь? А что за книга, кстати?.. «Библия»? Тики, ты решил сделать из этого прелестного юного оборванца христианина? – Шерил снова хихикает. – А ты, мальчик – что ты имеешь против Бога?
- Не говори со мной о Боге, - угрюмо отвечает Канда. Этот Ной ему нравится ещё меньше, чем Тики, хотя он пока ничего ему не сделал. Просто экзорцист интуитивно чувствует, что этот манерный человек ещё опасней и страшней.
- Ну и ну, - Шерил качает головой. – Ты не хочешь говорить о нём со мной, или просто не хочешь говорить? – старший Ной поворачивает голову к Тики и говорит с лёгким восхищением в голосе: - Мои поздравления, братец, ты промыл ему мозги не хуже Роад. Ладно, хватит ненужных дискуссий…
Он протягивает руку и гладит Канду по щеке. Экзорцист хочет отбросить его руку, но обнаруживает, что не может двинуть ни единым мускулом.
- Не удивляйся, моё солнышко, такие у меня способности, - улыбается ему Желание Ноя. А затем другим, жёстким голосом, обращается к Тики: - Граф же велел убить его, а Невинность уничтожить?
- Успеется, - в тон ему отвечает Удовольствие Ноя. – Посмотри на него, ему осталось недолго. Не сегодня-завтра я покончу с экзорцистом.
Узкие губы Камелота растягиваются в злую усмешку. Он ещё раз проводит рукой по лицу Канды, потом его серая длиннопалая ладонь ложится на голую грудь пленника.
- Я понимаю тебя, Тики. Он так хорош, что тяжело заставить себя вот так взять и уничтожить. Разве что грязноват немного. Только зачем было скрывать его от нас? Крики этого юного самурая слышали Акума на всех этажах замка. Ты горячая штучка, верно, мальчик? Мне тоже хочется попробовать тебя немного.
- Шерил!.. – угрожающе говорит Тики.
- А? В чём дело? Тики, чего ты так бесишься? Не тебе же одному всё удовольствие. Или, - голос Камелота становится вкрадчивым, ядовитым, - или ты испытываешь к нашему чумазому азиату какие-то особые чувства?
Тики громко фыркает.
- Ты бредишь, Шерил. Нам пора уже быть у Графа, - он вынимает часы из кармана и показывает циферблат Шерилу. – Всё, идём.
- А я задержусь, - не поворачивая головы, отвечает министр и продолжает касаться тела Канды холодными тонкими пальцами. – Так, с какой же стороны к тебе подступиться, мальчик? Давай-ка ты повернёшься вот так…
- Что?! – лицо Тики становится почти одного цвета с его стигматами. – При мне?..
Шерил поднимает на брата прозрачные жёлтые глаза.
- Я не держу тебя, милый мой. Если это так ранит твою нежную психику, ты можешь уйти. Ну, же, - хохочет он, - Граф ждёт, поторопись!
Лорд Микк резко поворачивается и выходит, громко хлопнув дверью.
С минуту Камелот сидит молча, прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам. Потом тихонько смеётся, наклоняется к Канде и говорит вполголоса:
- Не смотри на меня так, я не собираюсь тебя… пробовать. Не особо люблю мальчиков, а тем более азиатов. Хотя, если бы Тики предпочёл остаться и понаблюдать… - Шерил громко вздыхает. – Чего не сделаешь ради брата.
Он садится на пол около неподвижного Канды и нежно хлопает его ниже спины.
- Видишь ли, он в последнее время стал таким странным. Если раньше наш брат проводил с нами вечера, обсуждал планы нападения на вас, или просто скрашивал нашу компанию, то вскоре после твоего пленения его как подменили. Он стал где-то пропадать.
Не составило большого труда выследить его, а Акума рассказали мне, с кем мой дорогой Тики коротает время.
Знаешь, я бы и слова не сказал, но уже почти три недели, как он нянчится здесь с тобой, и ему, похоже, до сих пор не надоело. Даже взгляд у Тики стал другим, каким-то… Более живым, если хочешь. И я тебе не завидую, потому как мой брат или не понял сам, что он к тебе чувствует, или понял и бесится, но ничего не может с собой поделать. Его страсть сокрушительна, дорогой мой, - Шерил снова хихикает своим визгливым смешком, потом сам себя резко обрывает. – А нам хватает одного влюблённого Ноя. Вот только Роад ведёт себя не в пример разумнее.
Ной наматывает на пальцы прядь волос Канды и резко дёргает.
- Семью это беспокоит, понимаешь? Взять бы и оторвать тебе голову, маленький грязный экзорцист, оторвать твоими же руками!
Рука Шерила на спине у Канды опасно напрягается, и у экзорциста сразу же начинает выворачивать суставы, и трещат кости, и мышцы натягиваются, как струны.
- Но, - добавляет Ной, и тело Канды безвольно опадает, - я не хочу расстраивать братишку. А он очень сильно обидится, если найдёт по возвращении свою драгоценную куколку мёртвой. Поэтому мы поступим мудрее…
Шерил встаёт, достаёт носовой платочек и протирает руки с брезгливой гримаской. Смеряет японца холодным взглядом.
- Всё равно это скоро закончится. И ты пожалеешь, что тебя не убили сразу, мой подувядший небесный лотос.
Министр выходит, и словно кто-то невидимый отпускает Канду. Он снова может двигать руками, ногами. Только нет сил.
Кое-как экзорцист становится на четвереньки. Ползёт в тот угол, где обычно спит, и сворачивается там калачиком.
Сказанное Шерилом не укладывается у него в голове. Тики испытывает к нему страсть. Это прекрасно объясняет то, что с ним вытворяет этот чокнутый ублюдок. Страсть мучить, калечить, пытать.
А семья Ноя против. Как мило с их стороны. «Это скоро закончится». Они убьют его. Граф давно уже был уверен, что Канда мёртв, и теперь они точно убьют его, но тайком от Тики.
Когда-то Канда боялся смерти, он и сейчас боится. Кроме того, у него в жизни осталось незаконченное дело...
Но как только он вспоминает, что завтра к нему снова придёт Тики… Нет, это малодушие. Он выдержит, он всё выдержит, и обязательно найдёт способ бежать отсюда… Потому что больше не на что рассчитывать.
***
За столом Графа Тики сидит как на иголках. Шерила нет ОЧЕНЬ долго. Минуты тянутся бесконечно.
Тики кусает губы, отвечает невпопад; Роад несколько раз спрашивает, хорошо ли он себя чувствует. Плохо, хочется ответить Ною. Потому что перед глазами у него смуглый мальчик-экзорцист, и Шерил, этот садист. Что он делает сейчас с ним? С его, Тики, законным трофеем?!
Он потрясающий, этот молодой человек. Эта его быстрая регенерация, Тики раньше не встречался ни с чем подобным. С ним можно было делать всё, что угодно - в пределах разумного, конечно, хотя иногда Удовольствие Ноя позволял себе доходить до крайностей. Избить его до полусмерти, или натравить на него Тизов, и, насладившись зрелищем, уйти, оставив корчащее от боли, практически лишённое кожи существо – а на следующий день найти в забрызганной кровью комнате всё того же хорошенького мальчика без единого шрама. Только выражение глаз его менялось – теперь это были глаза человека, познавшего крайнюю степень страдания.
Наконец Шерил появляется. Он демонстративно поправляет галстук, на вопрос Роад: «Где ты был, папочка»? отвечает томно: «Папочка был очень занят, моя дорогая», и садится за обеденный стол.
Перехватив взгляд Тики, Шерил расплывается в довольной улыбке и одними губами произносит: «Он просто чудо!»
Лорд Микк сжимает кулаки, борясь с неудержимым желанием накинуться на брата. Но так он лишь выставит себя на посмешище. Мальчишка. Завтра он отыграется на нём.
***
Бой закончен, в живых остался лишь один Акума. Он верещит, пытается вырваться из цепкой хватки Чаоджи, но разъярённый китаец тянёт изо всех сил, разрывая механическое тело.
- Вы все сдохнете, - пищит Акума. – Все! Один ваш дружочек у нас, и он уже почти сдох!
Чаоджи растерянно останавливается. И спрашивает врага срывающимся голосом:
- Ты о Канде? Об экзорцисте с катаной? Где он?
- Не скажу, не скажу, не скажу! – Акума заливается безумным смехом, но Чаоджи снова напрягает мускулы, и смех обрывается.
***
Японец никогда ещё не видел Ноя таким взбешённым.
Тот врывается в комнату, сквозь дверь, как обычно, хватает Канду за горло и рывком ставит на ноги.
- Что он делал с тобой? Тебе нравилось? – шипит Ной. Экзорцист вспоминает слова Шерила, и на его губах против воли появляется кривое подобие улыбки.
Тики потрясённо смотрит на него, на секунду ему в голову приходит мысль, что самурай сошёл с ума, не выдержав мучений, и он швыряет Канду на пол.
Японец громко выдыхает, ударившись спиной о каменную плитку. Ной склоняется над ним.
- Если ты получил удовольствие от того, что делал с тобой мой брат, тогда ты не будешь возражать против меня, а?
Мимолётный приступ веселья Канды проходит; ему страшно, потому что лицо Тики уже не кажется красивым, оно искажено злобой. Экзорцист сопротивляется изо всех сил, извивается под тяжёлым телом Ноя, и тот, удивлённый, не может сразу с ним справиться.
- Не смей вырываться! Лежи спокойно, не то я велю Тизам отгрызть тебе голову, - рычит Тики.
- Пусть… Всё равно это лучше, чем…
Ной останавливается, улыбается саркастически.
- А я уж думал, что ты лишился своей гордости в тот день, когда кончил у меня на глазах. Мальчик, мальчик… Почему же мне легче переломать тебе все рёбра, чем добиться хоть малейшего проявления любви, а?
- Ты, - задыхается Канда, - ты для меня хуже червя, противнее слизняка. Умереть и то лучше…
Ной хохочет в голос.
- И это ты мне говоришь? Ты, находясь в таком положении, маленький жалкий грязный азиат, смеешь говорить мне такое? Ой, не могу…
Тики садится рядом с Кандой. Тот пытается отползти в сторону.
- Скажи мне, зачем ты сопротивляешься? – с интересом спрашивает Тики. – У тебя ведь нет ничего больше. Нет Бога, нет твоей Невинности, цели в жизни. Ради чего?
- Во-первых, кто тебе сказал, что у меня нет Невинности? – огрызается Канда, пытаясь встать на ноги. Тики приподнимает брови. – А, кроме того, даже если и так, и у меня ничего не осталось – разве это повод давать всяким ублюдочным Ноям лапать себя?
- Два - ноль, мальчик, - тихо говорит Тики. – Только знаешь что? Раз у тебя нет желания быть со мною поласковее, то придётся мне искать любви в другом месте. Та девочка, тоже азиатка, Линали, кажется… Она точно будет посговор…
Договорить он не успевает, потому что получает мощный хук слева.
- Не смей трогать Линали! – орёт взбешённый Канда и бьёт его ещё раз, потом ещё – но в третий раз рука проходит сквозь тело Тики, как сквозь воздух. А потом на запястье Канды смыкаются стальные пальцы.
- Три – ноль, - произносит холодный голос Ноя. – Ты застал меня врасплох. Только сейчас я возьму реванш.
Сильный удар в лицо, и Канда теряет сознание.
***
- …На севере Франции? Этот замок полуразрушен, там давно никто не живёт.
- Доверять словам Акума? А если это ловушка? Ведь девяносто девять против одного, что нас заманивают под удар!
- Я никого не заставляю, - отрешённо говорит Комуи. - Я лишь прошу. Это единственная зацепка, единственная возможность вернуть его. Да, он, может быть, уже давно мёртв, а Муген разрушен. И Ватикан запретил нам спасать его. У меня нет вашей силы, я не могу пойти с вами. И уговаривать вас не буду. Только повторяю – если вы не пойдёте сейчас, вы точно никогда уже не сможете его спасти.
***

Когда Канда, ещё полуоглушённый, приходит в себя, он стоит на четвереньках на полу. Сзади него, прижимаясь горячим телом, на коленях стоит Ной. Рукой он зажимает рот экзорцисту, другая у Канды между ног.
Когда до японца доходит смысл происходящего, он дёргается, пытаясь стряхнуть с себя Ноя, но тот лишь сильнее прижимает к себе жертву.
- Не трепыхайся, мой маленький небесный лотос, сегодня я намерен получить очень большое удовольствие. - смеётся Тики, - И ты меня очень обяжешь, если не будешь совершать лишних телодвижений.
Канда возмущённо мычит, но ладонь Ноя плотно прилегает к его лицу, невозможно даже разжать челюсти и цапнуть насильника за пальцы.
- Ну, ну, мы же не хотим, чтобы такой светлый момент соития был испорчен твоей бранью, маленький мой зверёныш?
Он наваливается на экзорциста всей своей тяжестью, и Канда напрягает руки, только чтобы не уткнуться носом в грязный каменный пол.
С гадливостью он ощущает, как к его бедру прижимается тугое горячее достоинство Тики. Даже в этом плане прямые потомки Ноя не отличаются от обычных людей.
Ной тяжело дышит, губы его совсем близко к уху японца, и шёпот обжигает кожу:
- Но я же не могу допустить, чтобы удовольствие было односторонним? Не пугайся… И не недооценивай меня – это пока только палец. Я забочусь о том, чтобы твои болевые ощущения были сведены к минимуму…
Одновременно с этими словами рука Ноя начинает сначала слегка, а потом всё сильнее и сильнее поглаживать член экзорциста. Канда дёргается ещё и ещё раз, почти воет от бессилия, потому что это в тысячу раз противнее, в миллион раз хуже, чем обычные избиения.
Такое было уже, когда он только попал сюда, во время первой встречи с ним, и стало для Канды настоящим шоком, но тогда Тики не заходил настолько далеко.
Против воли его тело отвечает на прикосновения Ноя, мечник отстранённо чувствует свою эрекцию. Это то, что он не хотел бы ощущать, как он не должен реагировать, нет, нет…
Резкая боль возвращает его к реальности. Он не сразу понимает, что это, откуда, а Ной двигается, стиснув зубы, резкими толчками он входит в него. Пока не вошла головка члена, Канда не чувствовал боль, отвлекшись на ласки Тики, но сейчас это ощущается острее.
Канда извивается всем телом; Тики шипит сквозь стиснутые зубы:
- Ну, что за родео… Тише, я сказал тебе, а то мне снова входить в тебя! И это будет ещё больнее, потому что нежничать я больше не буду!
Движения его становятся всё сильнее, всё настойчивее. Канда давится собственным криком, дёргается снова и снова, но добивается лишь ещё более неприятных ощущений. Потому что Ной действительно «не нежничает».
Сжав зубы, полуприкрыв глаза, Тики двигается всё более и более быстро. Теперь он понимает, что с первого раза, как увидел этого мальчишку – он хотел именно этого. Войти в него, почувствовать его.
Внутри этого хорошенького экзорциста так узенько, так сухо, так туго заходить в него - это совсем не как с женщиной, совершенно по-другому. Намного лучше. Пусть самому неприятно, и даже кожу члена саднит, она так натянута, потому что сухо, сухо… Но ещё пара движений, экзорцист вздрагивает всем телом, громко мычит от боли, и двигаться становится легче.
По внутренней стороне бедра Канды стекает багровая тёплая капля. Кровь.
Тики убирает ладонь с его рта.
- А теперь кричи. Я хочу теперь, чтобы ты кричал как можно сильнее. Ну, же, ну!
Но зубы Канды стиснуты, глаза зажмурены, и он лишь слабо вздрагивает в такт болезненным толчкам.
«Тики! Пора уходить! Ты где?»
Роад.
Тики еле удерживается, чтобы не выругаться вслух.
«Я скоро присоединюсь».
«Но, Тики!..»
«Заечка, я же говорил тебе – «дядя Тики», так должны говорить воспитанные девочки своим родственникам. А ты, братец»…
Ной останавливается, тяжело дышит. На лице его блестят мелкие капельки пота, чёрные вьющиеся пряди прилипли ко лбу.
« Шерил, я же сказал – сейчас приду».
Голос старшего брата даже в голове Тики звучит насмешливо.
« Ах, ты занят? Если не можешь сам справиться с неотложным делом – я могу помочь. Мне прийти?»
Не сдержавшись, Тики бранится вслух.
« Брат, ты вульгарен. Я повторяю тебе, - голос Шерила теперь стальной, натянутый, как металлический трос, - они уже в пути, и если ты сейчас же не покинешь это здание – я сам иду за тобой».
Тики снова бранится. Нехотя он отпускает экзорциста, и Канда тут же отползает в угол.
«Хорошо, я буду через минуту».
Тики поднимается, отряхивает колени, заправляет рубашку. Смотрит на японца, и на лице его появляется злая усмешка.
- Это не всё. Мы не закончили. Ты не думай, что так легко отделаешься, самурай.
Один шаг к Канде – и тот вжимается в стену, глядя на Ноя безумными глазами, на протянутую к нему руку со скрюченными пальцами.
- Мы с тобой ещё встретимся, мальчик. Я обещаю, мы очень скоро встретимся.
Тики делает движение рукой, словно снова хочет схватить Канду за горло, но сжимает пальцы и выходит как обычно, сквозь дверь.
***
В комнате темно. Но его глаза уже привыкли к этому, и видно очертания предметов.
Он ждёт. Ждёт, когда Ной придёт снова. Потому что знает – теперь он точно умрёт, но не позволит к себе прикоснуться. Броситься на него, целясь в лицо, застать врасплох…
Где-то вдалеке слышатся голоса. Акума? Снова на уборку? После того случая, когда он схватился со вторым уровнем, они больше не приходят. Но сейчас… Сейчас они получили точный приказ избавиться от него, как и говорил Шерил.
Он прижимает руку ко рту, потому что понимает вдруг – нет, это снова Тики. Он же обещал, что придёт скоро.
«Пожалуйста, только не это. Только не он… Господи, я прошу… Нет, ты не поможешь… Граф, если ты можешь слышать меня – я не хочу этого. Просто убейте меня, но не это снова»…
В полубезумном состоянии Канда не осознаёт, что приближающиеся шаги слишком лёгкие для крупного Ноя.
Дверь распахивается, и на мгновение мечника пронзает ужас – он понимает, что не может пошевелить ни единым мускулом, и не способен сопротивляться.
Но на пороге стоит не Ной. Это невысокий подросток с взъерошенными белыми волосами и мечом в единственной руке.
- Канда, ты здесь? – зовёт подросток. – Мы пришли за тобой! – он вглядывается в темноту и не сразу замечает забившегося в угол экзорциста. – Канда, это ты?.. Канда... Боже мой…
***
Аллен сидит у окна и машинально стучит пальцем по спинке кровати. Потом бросает взгляд на циферблат часов.
Уже три часа, как мечник сидит в душе, и оттуда не доносится не единого звука. Аллен хмурится – неужели что-то случилось? Или… У него перехватывает дыхание. Неужели Юу настолько замучили Нои, что он решил покончить с собой?
Он подбегает к двери и стучит.
- Канда? Канда, с тобой всё в порядке?
Молчание.
Аллен налегает на дверь, дёргает её изо всех сил.
- Канда, ответь? Тебе плохо!?
Из-за двери доносится раздражённое:
- Мояши, твою мать, хватит ломиться ко мне в душ!
Аллен с облегчением выдыхает. Канда, всё тот же прежний хам Канда. А он уж начал беспокоиться, потому что всю дорогу от замка японец молчал, лишь кутался в плащ Кроули и беспокойно озирался по сторонам, словно ждал, что из-за ближайшего куста выскочит Ной.
И этот взгляд – Уолкера потрясло то, что он увидел тогда в той комнате. Но, похоже, Канда уже немного оправился.
А вот и он сам, выходит наконец-то, одет в чистое, мокрые волосы стянуты на затылке, выражение лица отстранённое.
- Канда, ты есть будешь? – предлагает Аллен. – Я сейчас вниз спущусь, принесу что-нибудь из…
- Нет, - отрезает мечник.
- Эээ… Но ты должен поесть, мы давно уже пришли. Тебя ведь там не очень кормили, наверное…
- Мояши, - в голосе Канды слышится плохо скрываемая ярость, - отвали. Или ты такой тупой, что не въезжаешь с первого раза? Я не хочу есть, понял?
Уолкер молча проглатывает обиду. Успокойся, Аллен, Канда был в плену, ему плохо, надо войти в его положение, нельзя на него обижаться.
- Мне запретили пользоваться Ковчегом пока, - говорит он только для того, чтобы поддержать разговор. – А то мы были бы уже в Ордене. Я рассказал Комуи всё через Тимкампи – он так хочет тебя увидеть снова!.. И все хотят.
Канда бросает на него взгляд, полный такой злости, что Аллен теряется. А мечник ложится на кровать напротив него и поворачивается к юному экзорцисту спиной.
- Вот и поговорили, - бормочет Уолкер.
Ему в голову приходит мысль, что японец немного повредился умом, пока был у Ноев. Самое разумное, что стоит делать сейчас – это выйти и оставить Канду наедине с его психами.
- Ладно, раз ты не хочешь общаться говорить… - он встаёт со своей кровати.
- Только сейчас дошло? – бурчит мечник.
У Аллена непроизвольно сжимаются кулаки. Вот гад, его спасли, а он!..
- Я тоже не очень горел желанием быть с тобой одном номере, - сдерживая бранные слова, которые так и просятся на язык, говорит он. – Но гостиница была забита…
- Иди к Лави или Кроули, они тебя приголубят, - бурчит мечник, не оборачиваясь.
- Скорее бы в Орден тебя сдать, - в сердцах выпаливает Уолкер. – И как можно реже там с тобой!..
- …поеду…
- Что?!
Канда садится на кровати и повторяет тихо и отчётливо, не глядя Аллену в глаза:
- Я не поеду. В Орден.
Час от часу не легче. Японец точно совсем с катушек съехал.
Аллен тяжело вздыхает. За что это ему?
- Я не хочу иметь ничего общего с вашей лавочкой, - продолжает Канда, и теперь его чёрные глаза глядят прямо в выпученные от удивления серебристые глаза Уолкера. – С вашими начальниками, с вашим Ватиканом. Оставьте меня все в покое.
«Надо было оставить его у Ноев», - мелькает на секунду злая мысль у Аллена, но он, устыдившись её, спрашивает:
- Канда, ты что? Зачем ты так? Мы же все… Мы действительно беспокоились о тебе, переживали…
Всё будет хорошо, как только ты окажешься в Ордене, тебя там подлечат…
- Я сказал тебе, Мояши, что никогда ноги моей не будет в этом… Ордене.
Аллен запускает руку с белые волосы, задумчиво чешет затылок. Потом его осеняет.
- Канда, ты успокойся. Я понимаю, тебе там тяжело пришлось, но сейчас ты здесь, с нами. Вот, посмотри, я забыл про него. Он валялся прямо в коридоре того замка, где тебя держали. Странно, что Нои не уничтожили его, правда?
Он достаёт из-под кровати длинный узкий свёрток, разворачивает его и протягивает Канде его Муген. Канда отшатывается, на его лице такие ужас и отвращение, что Уолкер поспешно убирает меч.
- Лезвие в крови, - говорит Аллен растерянно. – Я не успел его протереть…
«Это моя кровь, тупой Стручок».
Канда никогда не расскажет ему, насколько изобретательным на пытки был Тики. И как приятно было, наверное, свихнувшемуся выродку тыкать в тело Канды его же бывшим оружием. Теперь при виде Мугена мечника начинает бить нервная дрожь.
…«Знаешь, почему мы не отобрали у тебя сразу твою драгоценную Невинность? Чтобы ты понял, что даже с ней ты никто против нас»…
Ещё и Стручок не желает успокаиваться.
- Канда, - говорит он проникновенно, - конечно, ты устал, ты пережил много. Я не думаю, что Комуи сразу же с порога пошлёт тебя на миссию. Он даст тебе отдохнуть столько, сколько нужно. Но совсем уходить нельзя! Понимаешь, мир сейчас на краю пропасти, и мы – единственные, кто не даёт ему туда упасть! Ради Бога, Канда…
- Бога? – эхом отзывается мечник. – При чём тут Бог, Мояши? Почему мы должны делать что-то ради него?
Аллен настораживается, уж слишком явный сарказм звучит в голосе Канды.
- Ну, не только ради него, ради всех людей. Для этого Он и дал нам Невинность. Это наша обязанность, наш долг. Если не мы, то кто ещё?
- Ты рад своей Невинности? Рад, что Избранный?
- А…Э… Вообще-то странный вопрос для того, кто сам ходит важный, как индюк, оттого, что у него есть Невинность, а остальных и в грош не ставил. Но раз уж ты спросил – даже не знаю. Это мой крест, моя ноша, искупление моего собственного греха. Ну… Кроме того, она не раз спасала мне жизнь. Наверное, Богу там, наверху, виднее, кому давать её.
- Богу виднее, - бормочет Канда с горечью. – Если он такой умный, такой заботливый, как он мог допустить… - он поджимает губы, - …такое?
Аллен глядит на него с состраданием.
- Канда, - тихо спрашивает он, - что они делали с тобой?
Мечник злобно глядит на него исподлобья.
- Не твоё собачье дело! – рявкает он, а потом добавляет тихо. – Неважно.
Канда сидит на краю своей кровати такой жалкий, такой растерянный, что Аллен осторожно поднимается и, понимая, что каждое движение его может стать последним, садится рядом с Кандой.
- Я не знаю, что случилось с тобой, - говорит он мягко. – Могу только догадываться, как тяжело тебе пришлось. Я ведь тоже несколько раз сталкивался с Ноями, и это было… неприятно. Но мы же не принадлежим себе, Канда. Сейчас, когда идёт война, мы – солдаты. Что бы ни случилось, мы должны встать и идти вперёд. Идти ради тех, кто уже не может подняться. Потому что у них никого не осталось, кроме нас, помнящих о них. Мы не можем расслабиться, Канда, мы не имеем права.
Японец молчит, невидяще глядя перед собой.
- Тебе просто нужно отдохнуть, - продолжает Уолкер. – Вот увидишь, когда ты снова окажешься в стенах Ордена, сразу станет легче. А Комуи, я уверен…
- Мояши… - срывающимся голосом начинает Канда, глядя прямо ему в глаза странным взглядом.
- Да, Канда, - Аллен подаётся вперёд.
- Убрал на хрен руку с моего колена!
Уолкер смотрит на свою руку, словно первый раз в жизни видит её, и подскакивает как ужаленный.
- Ааа, Канда, прости, я непроизвольно! Извини, извини, я… я… Я не хотел, просто…
Канда смотрит на красного, как варёный рак, Аллена, и губы его неожиданно складываются в кривую усмешку.
- Ладно, Мояши, хватит слов. Я поеду завтра с тобой в Орден.
***
Над столом парят свечи; лёгкий полумрак окутывает сидящих лёгким шлейфом благовоний.
Во главе стола – Граф, по обе стороны от него – Нои.
Тысячелетний поднимает бокал с мутноватой красной жидкостью и произносит:
- Дорогие мои, я хочу сегодня выпить за… Малыш Тики, что за хмурый вид?
Лорд Микк сидит с лицом мрачным, тёмным.
- Правда, Тики, чего ты не веселишься? – с одной стороны Тики обнимает Джасдеро, с другой – Дебитто.
- Можно подумать, меня когда-то развлекали ваши семейные посиделки, - огрызается Удовольствие Ноя.
- Ну, так что же тебя так расстроило? Скажи, мой мальчик, в чём дело?
Шерил подаётся вперёд и говорит медовым голосом:
- А не связано ли это с неким мальчиком - экзорцистом, которого вы, Граф, отпустили на свободу?
Тики бросает на него злобный взгляд; в ответ Шерил посылает ему воздушный поцелуй.
«Бедный, бедный мой сексуально неудовлетворённый братик».
- Я хотел бы знать, - говорит Тики срывающимся от злости голосом, - почему ты сначала приказываешь убить экзорциста, а потом так спокойно даёшь его спасти?
Граф, скалясь и ничего не отвечая, пристально смотрит на побледневшего Тики. Среди Ноев начинается шушуканье, Джасдеби откровенно хихикают:
- Тики влюбился в экзорциста!
- Ну, и что? – пытается вступиться за него Роад. – Это его дело. И мне тоже хочется знать, почему вы его отпустили?
***
Ночь. Мояши спит на своей кровати, слегка прихрапывая.
Канда сидит, не отрывая взгляда от Мугена. Странно, на его теле не осталось ни шрама, но оно помнит всё, что делал с ним Тики. И сейчас все его невидимые, давно зажившие раны ноют.
Наконец он решается, протягивает руку к рукояти меча и хватает его. Ладонь словно обжигает. Канда морщится – до него эту катану держал Ной, и сейчас она, кажется, ещё хранит тепло его руки.
Он сжимает рукоять изо всех сил, другой рукой вытирает со лба холодный пот. Он смог. У него получилось.
А теперь нужно сделать ещё кое-что. Очень важное.
Он встаёт; ноги дрожат, но это не помешает сделать то, что задумано.
Канда подходит к спящему Уолкеру, и заносит над ним катану. Некоторое время прикидывает, куда лучше ударить – в горло или в грудь? Нет, если в грудь, то рёбра могут помешать, сместить направление удара. Мало ли на что способна странная Невинность Стручка. Может, он выживет и в этот раз. Лучше ударить в горло. И быстрее, и легче. И надёжнее.
***
- Я жду ответа, - «жирная свинья», хочется добавить Тики. И ещё ему хочется ударить прямо в эти белые острые зубы Графа.
Граф разводит руками.
- Малыш Тики, просто изменились обстоятельства. Мы узнали кое-что, что может существенно переломить ход войны. Признаться, поначалу я был расстроен тем, что ты ослушался моего приказа и стал забавляться с этим… существом. Но потом, когда мне стали известны подробности того, какую воспитательную работу ты провёл с ним, да ещё в свете открывшихся фактов… Он пригодится нам живым.
- Но отпускать его?..
Улыбка Графа превращается в оскал.
- А ты представь, какую опасность для Ордена он сейчас представляет – с мечом, озлобленный и ненавидящий Бога. Возможно, он натворит ещё немало дел, прежде чем превратится в Падшего.
***
Мечник стоит, закрыв лицо руками. Ему страшно смотреть на кровать Аллена.
Но нет, нужно, нужно подойти и выдернуть меч.
Рукоять ещё сильнее жжёт ладони, а может, ему это кажется.
Рывком он вытаскивает катану из импровизированных ножен и отбрасывает её на пол прочь от себя. Опускается на пол и снова прячет лицо в ладони.
Господи, господи, он только что… только что… чуть не убил Стручка. Что-то словно толкнуло его под руку, так, что меч вонзился в подушку совсем рядом с ухом Аллена. И если бы не это что-то…
Почему он хотел это сделать? Чёрт его знает. Может, от злости – потому что Тики сказал ему, что его друзья тоже схвачены, шантажировал этим, а они всё это время были в безопасности в стенах Ордена, только Канда попался, как последний кретин.
Потому что Уолкер сказал, что понимает его чувства, что пережил почти то же самое, но это неправда – он сдох бы на третий или четвёртый день.
Потому что этот Мояши так раздражающе уверен в своей правоте, в правильности того, что он делает. А Канда – нет.
Странная вещь, он никогда не чувствовал себя особо религиозным, и даже не был христианином; в его представлении Бог был чем-то само собой разумеющимся, абстрактным Добром, смотревшим сверху и изредка направляющим события в нужное русло. А Тики высмеял его, Канды, убеждения, доказал, что миром правит Граф, и всё идёт согласно его сценарию. И Орден тоже нужен Графу для каких-то своих целей. А значит, и все экзорцисты, борющиеся с Акума и Ноями, тоже делают угодное Графу дело.
В этом Канда не собирался участвовать.
И всё же… Чёртов Ной, какой же он идиот. Думать, что Канда сражается ради Бога, ради каких-то абстрактных идей.
Он борется ради других.
Ради Линали, которая не смогла сдержать слёз при виде Канды, когда Аллен вывел его из замка.
Ради Лави, который всю дорогу потом таращил на него свой единственный зелёный глаз, и видно , что ему очень не по себе, но всё равно рыжий книжник пытался шутить, как-то развеселить их всех.
Ради Кроули, который, увидев Канду, сам еле сдержал рыдания, сорвал с себя форменный плащ и накинул его на почти голого мечника с таким скорбным видом, что ему тут же захотелось дать по зубам.
Ради Комуи, потому что он не испугался запретов сверху и тайком отправил спасательный отряд на помощь ему, даже зная, что это могло быть ловушкой.
И ради вон него, дурака Мояши, который спит себе, словно не его только что пытались убить, и так безбожно храпит, что впору снова вытащить катану.
Канда поднимается на ноги. Подбирает Муген, ласково проводит пальцами по лезвию. В ответ на его прикосновение сталь загорается мягким голубым светом, и в этом свете видно улыбку на лице мечника.
С ума сойти, что он сделал с ним, Ноев выродок. Заставил усомниться в друзьях, в самом себе, вынудил молить о пощаде жуткого урода – Графа.
«Извини, Аллен. Мир катится в пропасть, но я уже там. Я уже упал. Как я могу сражаться, если смертельно боюсь их, если недавно малодушно просил врага о помиловании? Но раз я ещё не превратился в Падшего… Значит, Бог всё же простил меня!?»
Канда вкладывает катану в ножны, осторожно открывает дверь гостиничного номера и выходит.
***
Его исчезновение обнаружат только утром, и сначала подумают, что это снова дело рук Ноев. А потом Аллен, поколебавшись, расскажет друзьям об их вечернем разговоре.
***
Тики заходит в пустую комнату. Он запретил Акума прибираться здесь.
Долго стоит, погружённый в воспоминания.
Подходит к стене, проводит рукой по каменной кладке. Здесь – кровавый отпечаток.
…Это было на четвёртый день, Канда, прижимая руку к окровавленной груди, другой опирался на стену, пытался подняться. Чтобы встретить врага лицом к лицу.
А здесь… Тики присаживается на корточки, поднимает с пола прядь слипшихся иссиня-чёрных волос. Неделю назад, тогда он вонзил меч в плечо экзорцисту и попутно срезал её.
У Ноя странное ощущение, он как - будто лишился чего-то очень важного, без чего жить теперь тоскливо, плохо.
Если бы можно было снова быть с ним… Мучить его, терзать так, чтобы он кричал, кричал без остановки. Чтобы эти злые чёрные глаза стали мутными от страданий, а тело билось в судорогах…
Тики возбуждённо стискивает руки.
«Мы ещё встретимся с тобой, мой юный самурай. Я обещаю».

@темы: фанфики

---

[~Странствующий Мумрик~]

Название: У врача.
Жанр: юмор, мини, стеб, намеки на яой.
Фэндом: D.Gray-man.
Автор: Юу Канда.
Мэйл автора:[email protected]
Персонажи:Аллен,Канда,Лави,врач и санитары.

Врач: Ну что, начнем осмотр. Нусс... Уолкер, ты из всех здесь собравшихся выглядишь самым более- менее вменяемым, поэтому с тебя и начнем. На что жалуетесь?
Аллен: На головные и зубные боли, частые растяжения из-за нервной неустойчивости...
Врач: Ух, батенька, как у вас все запущено-то...такой молодой – уже больной!
Аллен: Да нет! Из-за нервной неустойчивости Канды!
Канда (злобно): Ты погоди у меня, Мояши...вот развяжут меня, я тебе еще и сотрясение мозга устрою! Ты у меня еще переломом пополам заболеешь! Хронически.
Аллен: Видите, доктор, какой у нас самурай нервный.
Врач: Ничего. Видите как санитары его крепко привязали? Мы ему еще и успокоительного дали....вот только ощущение, что он его не ел вовсе.
Ну да ладно. Что у нас дальше?
Лави: Яяяяяя!
Врач: Он немец?
Канда: Нет, просто уму на голову в последней миссии Хи - Бан упал. Но не беспокойтесь, он себя вел так еще до того как это случилось.
Лави(не естественно весело):...Я-ТучкО,ТУЧКО,ТУЧКООО!Я вовсе не МедвеД!...
Врач: И часто с ним такое?
Аллен: Доктор, вы его еще после просмотра всего сезона "Чебурашки "не видели!...
Врач: Нужна шоковая терапия! Срочно!
(Аллен сильно бьет рыжего по спине правой).
Лави: ААААУУУ!! Больно!! Аллен, ты мне теперь должен пересадку позвонков! С первого по двадцать седьмой! А их всего 28! (воет) Люди...что ж вы как не люди то, а?
Врач: Хм...надо бы ему психиатру показаться. И вообще назначаю менее шоковую терапию.
Аллен: Покрутить ему «Дом-2»?
Врач (перекрестился): Я сказал менее шоковую! Кстати, какой деятельностью он занимается?
Канда (выпутываясь из веревок): Косплеер- извращенец...
Врач:?!?!?
Канда: Он использует косплей – костюмы для ролевых игр!
Аллен: И еще он хомякофил!
Лави: Эй, эй! Я тоже могу много чего о вас рассказать! Записывайте! У белобрысого выработан подозрительный рефлекс!
Врач: Какой?
Лави: При виде карт у него начинается усиленное слюновыделение и не естественно горят глаза, да,да! к тому же у него очень ненормальная реакция на словосочетания!
Аллен: Это на какие - такие?!
Лави: На словосочетания «Гороховый стручок» и «Кросс Марианн»! Он аж заикается. Когда их слышит!
Аллен (нервно трясясь):Не-не-не-не-неправда!
Лави: Правда!
Врач: Вижу...
Аллен: А мне вообще кажется, Что Лави – гей!
Лави: Я не гей!
Аллен: У тебя серьги в двух ушах!
Лави: Это модно!
Аллен: Ты на Канду всегда на сёнэн - ай разводишь!
Лави: Что?! это мне говорит тот у кого в тумбочке фотка обнаженного Тикки наклеина?!
Аллен: ЧТО ТЫ ДЕЛАЛ У МЕНЯ В ТУМБОЧКЕ?! ОНА МОЯ,ФИГЛИ ЛЕЗИШЬ?
Лави: Не верьте ему, товарищи! У него в тумбочек не одно фото наклеено! Хоть щас смотреть – серая такая тумбочка, в библиотеке стоит!
Канда: Идиоты, это моя тумбочка!
Все в капле.
Лави: Ой-упс...у нас че ж, одна тумбочка на троих?
Ахуй. Шок. Врача уносят санитары.

@настроение: нормаль

@темы: фанфики

---

Канда/Лави

[Мэй_Чен]

Не самый мой любимый пейринг, но по нему самые красивые арты.

под катом большие картинки

@темы: yaoi, Fan-art